И он верил. Хоть это было невыносимо абсурдно, но поведение Гермионы было таким красноречивым для Малфоя, что не оставалось сомнений — она любит.
Как она смотрела на него — всегда с таким трепетом, что не нужно было никаких признаний вовсе. Ее взгляд говорил сам за себя.
Она всегда старалась делать для него все, чтобы он чувствовал себя счастливым. Как родитель души не чает в своем ребенке, так же и Грейнджер всегда беспокоилась о нем, помогала и поддерживала, была на его стороне, даже если он был не прав. Так к Малфою относилась только мама.
И эта гриффиндорская самоотдача Гермионы что-то в нем сломала. То, что давно нужно было сломать, и взамен построить новое.
Перед новогодними каникулами она подарила ему шоколадку из «Сладкого королевства» в качестве презента. Они договорились не обмениваться подарками, но гриффиндорка не могла ничего не преподнести.
— Я не люблю сладкое, Грейнджер, — Драко снисходительно улыбнулся и все-таки взял коробочку со сладостью.
— А ты открой. Но только не сейчас, а когда будешь один. Там для тебя… сюрприз.
В тот же вечер в мэноре перед сном Малфой вскрыл коробку, и вместе с плиткой вытащил небольшой конверт. Письмо. Вот каков ее подарок на самом деле.
…Я так счастлива быть с тобой. Я и мечтать не могла, что ты обратишь на меня внимание…
…Я бываю рассеянна, делаю или говорю что-то не так, но это оттого, что ты очень волнуешь меня. Ты не представляешь, что я чувствую, находясь рядом с тобой. Как же я боюсь потерять тебя…
…Я люблю тебя. Только не спрашивай больше, почему. Я люблю просто так. Люблю тебя такого, какой ты есть, со всеми твоими недостатками…
Драко смотрел на это письмо, как на что-то невероятное, не поддающееся объяснению. И действительно — объяснения тому, почему Грейнджер его так любит, просто не находилось.
В ту ночь он долго не мог заснуть.
Он до сих пор поверить не мог, что все эти слова адресованы ему. Лишь находясь наедине с собой он мог наконец дать волю эмоциям и улыбнуться. Грейнджер сносила ему крышу своими признаниями. Но ей он ни разу не дал этого понять.
Драко был скуп на эмоции. По нему никогда не было понятно, что он чувствует, и Гермиону это жутко раздражало. Гриффиндорка не понимала, нравится ли ему, когда она берет его за руку, когда коротко целует в подбородок. Она боялась сделать что-то не так, чтобы не огорчить Драко. Ссориться с ним категорически не хотелось. Выяснения отношений отнимали все ее нервные клетки.
Гермиона не давала поводов для ревности, не позволяла себе общаться с парнями, держалась от них подальше, потому что Драко не нравилось, когда рядом с ней кто-то был. Исключением стали лишь редкие общие встречи с друзьями в гриффиндорской гостиной. Дин Томас однажды обратился к ней за помощью в домашнем задании, и она с готовностью откликнулась на просьбу, проведя с ним в библиотеке целых два часа. А когда вернулась в башню, Малфой уже ждал ее и тут же заявил, что она повела себя неподобающе и он не хочет больше общаться с ней.
А ведь она всего лишь помогла товарищу.
Гермиона тогда плакала целые сутки, почти не спала, ничего не ела и еле уговорила Драко выслушать ее и понять. Она пообещала ему, что никогда больше не позволит себе такого, лишь бы он не оставлял ее. Грейнджер до смерти боялась его потерять. Хотя и понимала, что полностью ей Драко никогда не принадлежал.
Малфой простил ее, и она поклялась себе, что никогда не посмотрит в сторону других парней. Гермионе казалось, что если он бросит ее, у нее не выдержит сердце.
Каждый раз, когда Драко что-то не устраивало, кровь стыла у нее в жилах. Он будто превращался в ледяную глыбу, к которой невозможно было прикоснуться — от невыносимого холода сводило руки. Малфой никогда не объяснял, что конкретно ему не понравилось, и Гермиона клещами вытягивала из него информацию, попутно осыпая его извинениями и мольбами простить.
Его могла не устроить ее интонация, или отдельная фраза, и Гермионе приходилось долго объясняться с ним.