— Коммунист, — сказала она.
ПОЗЖЕ ТЕМ ВЕЧЕРОМ Лукас сел в постели и вздохнул.
— О, давай, — сказал Уэзер. Она натянула одеяло до подбородка.
"Какой?" Но он знал.
— Давай, попробуй найти этого парня. Тот, кто делает минет».
— Не лучшая ночь для поиска парней, — сказал Лукас, переводя взгляд на прикроватные часы.
— Лукас, ты дергаешься с тех пор, как мы легли в постель, — сказала она.
«Дель собирался вернуться поздно, — сказал он неуверенно.
— Тогда позвони ему. Я завтра работаю, так что мне все равно пора спать. Я не буду, если ты продолжишь дергаться. Идти."
Лукас на мгновение притворился, что борется с этой идеей, затем откинул простыню, переполз через нее, чтобы добраться до телефона на ночном столике, и позвонил Дель на сотовый. Дел ответил после первого звонка. "Какой?"
"Вы будите?"
"Я надеюсь, что это так. Если нет, то мне снится, что я стою в луже слякоти на Двадцать девятой и Хеннепине, а мне в шею метет снег.
"Идет снег?"
"Да. Снег вытеснил дождь из кадра».
«Я в постели с Уэзер. Мы теплые и голые, — сказал Лукас. Везер потянулся под его грудь и злобно ущипнул один из сосков. «Ой. Иисус Христос . . ». Он отскочил от нее.
"Какой?" — спросил Дел.
— Неважно, — сказал Лукас, потирая грудь. — Ты знаешь «Кобру» в Сент-Поле?
«Мой дом вдали от дома», — сказал Дел.
«Там тусуется парень, Ларри Лапп. Джули Аронсон играл на его волынке по сто баксов за штуку. Мне так сказали».
"Скажи. Хочешь найти его?
"Да. Встретимся там через полчаса, — сказал Лукас.