— Он невероятно милый, — заверяю Эмили. Она шикает на меня, а я смеюсь с её реакции.
— Ева, — обращается ко мне Бодвар, похоже, уловив что-то из нашего с Эмили разговора, — Вам не интересна революция во Франции?
— Я считаю, что Франция — довольно завораживающая страна с богатой историей, но очень трудно воспринимать лекцию, когда вы так мило улыбаетесь, — пожимая плечами, отвечаю я, словив на себе изумленные взгляды. Бодвар, кажется, сам смущённо краснеет и качает головой, отворачиваясь к доске, чтобы скрыть слабую улыбку (я заметила!) на губах.
— Постарайтесь не отвлекаться. Это очень важное историческое событие, по которому через урок мы напишем проверочный тест, — произносит преподаватель, написав мелом на доске ещё несколько дат и домашнее задание.
Эмили пихает меня локтем, удивлённо распахнув зеленые глаза, на что пожимаю плечами и подмигиваю ей, поелозив на своём стуле.
***
— Боже мой, — в который раз повторяет Эмили, не скрывая своего изумления, — до сих пор не верю, что ты это сказала! — она встряхивает кудрявым хвостиком, сильнее прижав к груди учебники, и продолжает медленно двигаться вдоль коридора рядом со мной, не глядя при этом на дорогу, а воззрившись на меня.
— Это всего лишь шутка, — отмахиваюсь от неё, коротко рассмеявшись. — Зато этот случай избавил меня от сонливости, хотя стоит заметить, что один вид таких учителей служит панацеей для души, — снова улыбаюсь Эмили, которая качает головой, в очередной раз покраснев от моих слов. — Если ты так не хочешь это обсуждать, то мы можем поговорить о чём-нибудь другом, — пожимаю плечами, стараясь разговорить девушку.
— Какие у тебя планы на вечер? — с радостью переводя тему, спрашивает Флоренси, поворачивая к выходу из восточного корпуса. — Я могла бы показать тебе Осло, если хочешь.
— Хм, — растерянно прикусив губу, смотрю на девушку, чувствуя себя виноватой от того, как она выжидающе смотрит на меня, — я бы с удовольствием, правда, но не могу.
— А-а… — кивает головой, отвернувшись немного в сторону, а затем поднимает на меня глаза, выдавив расстроенную улыбку, — ничего, в другой раз, — ещё раз улыбается более натянуто, чем до этого, и опускает голову, рукой убрав с лица каштановую прядь, выбившуюся из хвостика.
— Может, завтра? Просто мой, э-э… Пёс заболел, — выдавливаю совершенно неправдоподобную ложь, но Эмили, кажется, верит, радостно кивнув в ответ.
— Можем позавтракать вместе в субботу, — вновь предлагает она, на что я тут же соглашаюсь, обрадовавшись возможности выбраться из домашней тирании, и беру Эмили за локоть, ощутив себя раза в два счастливее.
***
Удивительно, как меняется человек, когда остаётся один. Ещё днем я, кажется, была полна энергии и сил, утренняя усталость ушла на задний план, но стоило только вернуться домой, оставшись в тишине, как утомление вернулось, окутав тело неподвижностью и тяжестью. Лежу на кровати, прикрыв больные глаза, слушаю тишину, погружаясь в амёбное состояние, искренне надеюсь уснуть и проспать весь вечер, чтобы не пришлось никуда идти. Но, похоже, моим желаниям не суждено сбыться. Слышу хлопок входной двери, который доносится до ушей через гудящую тишину. Поджимаю губы, перевернувшись на живот, утыкаюсь лицом в подушку, сделав вид, что сплю, хотя вероятность, что эта отмазка прокатит, ничтожно мала.