― Если она хочет, ― просто пожимает плечами Шистад, даже не повернув головы в мою сторону. Его миролюбивое настроение действует на меня как красная тряпка на быка, хотя я и сама не совсем понимаю, чем вызван такой негатив. Но такие эмоции направлены не только на парня, но и на мать, и на Тоффи, который никак не хотел заходить домой после утренней прогулки. Идти в школу не хочется, потому что знаю, что в какой-то момент отрицательные чувства возьмут верх и я нагрублю кому угодно, независимо от статуса.
― Она согласна, ― отвечает мать вместо меня, и моё лицо тут же кривится.
― Нет, спасибо, пройдусь пешком, ― игнорируя желание Элизы, выдавливаю я и, схватив свой рюкзак, выскакиваю из кухни, оставив недопитый «Апельсиновый рай».
Уйти от разговора — сейчас это самое разумное, что я могу сделать, поэтому, схватив теплую куртку, буквально вылетаю на улицу, отчего холодный ветер мгновенно бьёт в лицо, царапая кожу. До школы идти недолго, и я вполне могу преодолеть этот путь пешком, не обременяя ни себя, ни Шистада нежелательной компанией. Живот протестующие урчит, напоминая о том, что следовало перед уходом перекусить хоть чем-нибудь, но домашняя атмосфера душит меня, наступая на горло. С запозданием я обнаруживаю, что забыла телефон на кухне у раковины, но возвращаться точно не собираюсь, потому что в следующий раз мать отправит меня с Шистадом, который, видимо, не собирается в школу к первому уроку.
Встретить Бодвара в коридоре выше моих сил, неловкость после вчерашнего наезда Шистада в совокупности с моим отсутствием расположения к диалогу не позволяют мне выдавить даже самую жалкую улыбку, поэтому я просто киваю в ответ на приветствие учителя, который, кажется, и думать забыл о грубости Криса. Не знаю, хорошо это или плохо, поэтому мысли об этом опускаю на дно сознания, решая подумать о мотивах Бодвара как-нибудь на досуге. Первым уроком у меня стоит норвежский язык, а это значит, что в принципе могу и не напрягаться, ведь с этим предметом у меня точно нет проблем. По дороге к кабинету я молюсь не столкнуться с Эмили, не желая её утруждать моим напряжением, и, кажется, в этот раз судьба улыбается мне (впервые за некоторое время), и я в абсолютном спокойствии дохожу до класса. Первый два урока у нас с Флоренси разные, поэтому я вполне могу успокоить расшалившиеся нервы до встречи с ней на английском.
Обычно пятница ― это короткий день, когда всем хочется уйти пораньше домой, поэтому на норвежском мы получаем минимум домашнего задания, что не может не радовать. Первый два урока проходят без особых происшествий, и я начинаю думать, что этот день не так плох, как я думала с утра, но как раз по дороге в кабинет английского один из учеников задевает меня плечом, отчего конспекты мгновенно разлетаются по всему коридору и двухчасовая выдержка даёт трещину. Я никак не высказываю недовольство неловко извиняющемуся парня и коротко киваю, принимая его слова, давая понять, что его помощь здесь больше не требуется: он сделал всё, чтобы раздражение иголками ощетинилось под кожей. Благодаря этому умнику я благополучно опаздываю, и лекция о дисциплине от учителя не добавляет положительных эмоций в копилку моего настроения. Я недовольно плюхаюсь за парту рядом с Эмили, но никак не отвечаю на её вопросительный взгляд, показывая, что не хочу обсуждать сложившуюся ситуацию. Флоренси ещё пару секунд рассматривает мой профиль, а затем возвращается к лекции. Где-то в середине урока она снова поворачивается ко мне и шепчет:
― Какие планы после школы?
Недовольство внутри меня пытается вырваться наружу, и хочется сказать ей, что у меня дела, но возможность провести время в хорошей компании пересиливает внутреннего демона, поэтому неоднозначно пожимаю плечами и говорю:
― Есть предложения?
Эмили легко кивает мне и заговорщески улыбается. Лёд внутри меня немного тает, и я тоже выдавливаю улыбку, которая больше походит на оскал, но это уже хорошо.
Остаток дня проходит в относительном спокойствии, а предвкушение от хорошего времяпрепровождения поднимает мне настроение, поэтому выражение лица у меня безразличное, а не недовольное, как обычно бывает в минуты плохого настроения. После уроков Эмили вылавливает меня у шкафчиков и, легко приобняв за плечи, говорит:
― Что с тобой? ― её тон дружелюбный, а не раздражённый из-за моей кислой мины, как обычно бывает у моих знакомых в такие моменты.
― Просто нет настроения, ― отмахиваюсь я, запихивая последний учебник в шкафчик и с громким хлопком закрывая его. Эмили понимающе кивает и улыбается мне:
― Тогда наша прогулка окажется как раз кстати.
Я пожимаю плечами, решая не расспрашивать девушку о её задумке, ведь по её лицу видно, что говорить заранее она не собирается. Выйдя из школы, я решаю поинтересоваться, далеко ли нам идти, потому что на улице уже начинается неприятно моросящий дождь, а вновь мокнуть я не хочу.