― Так что за кардинальные смены имиджа? ― начинаю я, ведь меня действительно интересует этот вопрос.
― Только не смейся, ― смущённо говорит девушка, немного покраснев. Я киваю, давая понять, что не буду проявлять веселье, и Эмили с румянцем на щеках признается: ― Это всё из-за парня.
― Я так и знала, ― говорю я, улыбнувшись ей уголками губ, ведь действительно догадывалась об этом. ― И кто он?
― Я не могу сказать, ― аккуратно повернувшись ко мне, объясняет Флоренси. ― Он немного старше, и я не хочу, чтобы Элиот узнал.
Я киваю, переваривая полученную информацию. Очевидно, почему Эмили не хочет, чтобы брат пронюхал об её новых отношениях, но то, что её избранник старше, немного удивляет.
― И сколько ему? ― задаю волнующий вопрос, ожидая реакции девушки, на что она пожимает плечами, избегая прямого взгляда.
― На пару лет старше, ― неоднозначно говорит она, ―, но это не важно. Он просто замечательный, и он подсказал мне немного сменить стиль.
― Подсказал? ― переспрашиваю я, почувствовав неладное. Мечтательный взгляд девушки обнадёживает, но где-то глубоко внутри загорается огонек беспокойства.
― Да, ― легко кивает она и улыбается. ― Он такой внимательный и милый, ― продолжает Эмили, а счастливая улыбка не сходит с её лица. Отчего-то я расслабляюсь, поверив выбору Флоренси, и выдыхаю, даже не заметив, что задержала дыхание.
― О, мы приехали, ― говорит девушка, поднимаясь с места. Мы выходим из автобуса, и я понимаю, что тема закрыта. Но теперь я хотя бы знаю, что происходит, хотя бы частично.
Улица встречает вечерним морозом, и настроение сразу же падает на несколько октав, подпитываемое мыслью о том, что скоро придётся вернуться домой. Возможно, мама уже звонила мне, и я радуюсь, что утром забыла телефон на кухне.
С Эмили мы расстаёмся через пятнадцать минут, получив свои напитки и распрощавшись у входа в кафе. Я медленным шагом бреду в сторону нужной улицы, чувствуя, как ладони теплеют от горячего чая, и думаю о том, что неплохо было бы позвонить отцу прямо сейчас. Практически у каждого в жизни есть друг, с которым можно поговорить, когда у тебя плохое настроение или нет сил что-либо делать, но из-за частых переездов я как-то не успела настолько сдружиться с кем-нибудь, поэтому человеком-в-случае-чего для меня стал отец. И мысль о том, что сейчас я не могу даже услышать его голоса, невероятно расстраивает и наводит тоску.
До дома я дохожу достаточно быстро и замечаю горящий свет на кухне. Моя надежда на спокойное времяпрепровождения испаряется. Я практически бесшумно захожу в прихожую и снимаю ботинки, вешаю куртку на петельку и начинаю смутно припоминать, где оставила телефон, который, надеюсь, никто не трогал.
На кухне, расслабленно расположившись у барной стойки, сидит Шистад. От его кружки исходит приятный кофейный аромат, и раздражение от того, что я не могу позволить себе любимый напиток, мгновенно вспыхивает где-то в солнечном сплетении. Общую картину дополняет ухмылочка парня, которую он нацепляет на лицо, как только я появляюсь в поле зрения.
― Е-ева, ― манерно растягивая гласную, здоровается парень, и я чувствую неладное, разглядывая его самодовольное выражение лица.