Он поддался чужому обаянию, решив на время забыть все те хлопоты, которые сыпались теперь как снег на голову. Райн отвел свою спутницу подальше от берега и обернулся к ней, рассматривая тонкое лицо, изящный изгиб бровей, глядя в красивые светящиеся глаза… Сейчас он не смог бы определить их цвет, да и какая разница — суккубы вольны менять цвет глаз по своему усмотрению. Лайзин улыбалась призывно и маняще, она не наступала, но и не отталкивала, всего лишь заставляла его самого сделать первый шаг. И Райн шагнул, склоняясь к ее лицу.
Губы девушки оказались мягкими, теплыми и слегка влажными. Райн на секунду подумал о том, что так не должно быть. Это неправильно, он делает совсем не то, что должен, и на самом деле он этого не хочет. Но чужое обаяние вкупе с собственным сексуальным голодом заглушили этот глупый писк сознания. Да, он демон. Да, у него было множество разных женщин. И да, он не собирается отказывать себе в удовольствии только потому, что где-то там, на задворках сознания, истерически бьется какая-то мелкая мыслишка.
Райн не помнил, были ли у него суккубы в родном мире. Но Лайзин оказалась неподражаема. Гибкая, стройная, вьющаяся вокруг него, всем своим видом показывающая, как она его хочет и жаждет. Она извивалась в его руках, подставляла бока и бедра для ласк, красивым отточенным жестом убирала волосы с шеи, чтобы не мешали поцелуям, тянулась к нему и пила его так, словно он был первым и единственным мужчиной в ее жизни.
Райну это было лестно. Ему нравилось видеть, как женщина сгорает от желания, смотреть в горящие голодом глаза, целовать приоткрытые губы, смаковать удивительно гибкий язык, оглаживать мягкое, податливое тело, способное стать так, как ему нравится, сделать то, что ему нравится… А что за это приходится расплачиваться собственной маной… ну так для чего-то же эта мана нужна… Он ведь не колдует здесь направо и налево… Так, бросил пару охранок на дом да на окно в кабинете… На этом все мысли исчезли и больше не появлялись.
Он брал ее довольно жестко, позволяя какой-то звериной, дикой внутренней сути вырваться наружу. Он не думал о том, что чувствует сама суккуба — ей не привыкать. Раз сама нарвалась, значит, сама и подстроится под чужие габариты. В этом плане эродемоны были удивительно пластичными существами.
Когда Райн очнулся, то понял, что он сидит, прислонившись к дереву, в полном одиночестве, со спущенными штанами, а по его голому заду гордо маршируют муравьи. Демон чертыхнулся, вскочил, струсил непрошеных гостей и наконец-то оделся. То, что произошло… этого следовало ожидать. Он постарался вспомнить Лайзин, но в голове лишь мелькали какие-то бредовые образы. Да, суккуба хороша, это несомненно. Кажется, он ее взял прямо здесь, забыв, что пора возвращаться домой… А она ушла, не попрощавшись.
Демону стало даже немного обидно за такую беспечность. Вряд ли его бы здесь кто-то съел, да и кому он тут нужен на окраине города у реки. Понятное дело, не он первый сюда приходит поразвлечься на природе. Но сам факт того, что Лайзин его просто использовала и даже не попрощалась, больно ударил по самолюбию. Нет, он знал, что она выкушает добрую часть его резерва, и был готов к этому, но что его бросят как бумажку из-под конфеты… такого Райн не ожидал.
Это было… стыдно и неприятно. А еще в голове активировались все те мысли, которые растворялись под воздействием магии суккубы. То, что он предал свою истинную, какой бы она ни была. То, что он, как последний идиот, валяется без штанов в лесу и позорится. То, что теперь до дома будет добираться черт знает сколько времени… А завтра снова работать. И то, что он, черт бы его побрал, уже давно не пацан, у которого все мысли в штанах и вряд ли в ближайшие годы выберутся оттуда.
Райн чертыхался и поминал богов, выбираясь на дорогу и надеясь дойти домой раньше, чем рассветет. На самый паршивый портал у него не было сил, а еще он как дурак не взял денег, рассчитывая всего лишь прогуляться перед сном, а никак не застрять за городом до поздней ночи. Черт бы побрал эту суккубу и ее закидоны!