Тогда, может, это страна Аслана? Логичный исход, если учесть, что Эдмунд сам сдался в лапы смерти. Именно так он её себе и представлял: вечнозелёные леса, радость и счастье, которые не смогла бы искоренить отсюда ни одна злая сила. Значит, всё-таки умер. Эдмунду было легко смириться с этой мыслью, но он ожидал, что после смерти его встретят старые друзья из Золотого века и легендарные короли и королевы прошлых лет. Но он всё ещё был на поляне один, будто никому ненужный, и это напрягало.
Наконец Эдмунд ощутил спиной мягкий, но внимательный взгляд, и, обернувшись, он увидел того, кого в принципе не ожидал больше встретить, если учесть обстоятельства. На краю поляны сидел Аслан и пристально наблюдал за ним и его попытками сориентироваться. Сперва Эдмунд несколько мгновений просто пялился на Великого Льва, а затем, вспомнив о субординации, немного неуклюже опустился на одно колено.
— Здравствуй, Эдмунд, — поприветствовал его Аслан, подойдя ближе; он провёл кисточкой хвоста по спине Эдмунда, что тот расценил как позволение подняться. Не без труда он снова встал на ноги. — Я рад этой встрече.
— И я, Аслан, — искренне ответил Эдмунд. — Для меня честь встретить тебя в твоей стране.
— Но это не моя страна, — Аслан вдруг с весельем посмотрел на Эдмунда. — Оглянись внимательно: тебе разве не знакомы эти места?
Эдмунд осмотрелся; некоторое время он просто стоял, переваривая мысли, а потом его осенило. Он знал эту поляну: если пройти чуть дальше, можно выйти к одному из маленьких притоков Беруны, а дальше начинались Западные болота — его собственные владения. Как он мог не понять этого раньше?
— Я жив? — Эдмунд округлил глаза. — Мы в Нарнии?
— Да, мой друг, — величественно кивнул Аслан. — Мы в Нарнии, однако я скрыл нас от посторонних глаз. Нам многое нужно обсудить.
— Верно. У меня очень много вопросов, — Эдмунд не знал, как ему реагировать на то, что он всё-таки не умер; он настолько смирился с собственной гибелью, что это известие воспринималось не совсем должным образом, но к Аслану он повернулся с большим рвением.
— И я постараюсь дать тебе ответ на каждый из них, — Аслан махнул хвостом. — Но не здесь. Прогуляемся?
Они шли в сторону реки. Эдмунду было непросто, и Аслан взглядом велел ему держаться за свою гриву. Это очень помогло, и до Беруны они добрались почти без проблем. Только когда Эдмунд удобно расположился на камне, Аслан присел рядом.
— Я хочу начать с главного, что, наверняка, тревожит и тебя, — произнёс он, неотрывно наблюдая за Эдмундом. — Твои новые силы.
— Джадис сказала, что провела какой-то ритуал, — Эдмунд почесал саднящий затылок: как ни странно, травмы не стали причиной для амнезии, и он отчётливо помнил всё, что сообщила ему Белая Колдунья перед их битвой, как и детали сражения. — Что я теперь её ученик, и только благодаря мне она сумела теперь возродиться.
— Так и есть, — подтвердил Аслан. — Когда я впервые тебя встретил, то сразу почувствовал её силу в тебе и понял, что Джадис снова воззвала к Тайной магии.
— То есть тебе было об этом известно? Ну, о том, что Джадис вернётся не без моего участия? — Эдмунд задрожал.
— Да, разумеется, — кивнул Аслан. — Я ведь тоже маг и умею чувствовать другого колдуна, даже если он и сам не знает о своих силах.
— Но тогда… — Эдмунда осенила чудовищная мысль. — Почему ты сохранил мне жизнь и оберегал меня всё это время? Я к тому… Если бы меня не стало, Джадис бы больше никогда не сумела вернуться, и того, что случилось сейчас…
— Я знаю, что ты бы без раздумий пожертвовал собой ради общего блага, но я никогда не хотел этого, — перебил Аслан. — Я создал этот мир, и моя цель — хранить его от зла, это верно, но я не жесток. Я даровал прощение Рабадашу, служителю Таш, нарушившему множество справедливых законов. Почему я должен убивать тебя, жертву интриг и козней Джадис? Ты не принимал силу добровольно и не высказывал желания стать учеником Белой Колдуньи. Твоей вины нет, потому ты жив.
— В чём моя вина, тебе известно, — горько вздохнул Эдмунд.