— Александра, такая неловкость… На тебя это не похоже… Но, простите грубость, Алиса, позвольте представить мою давнюю подругу…
— Александра, приятно с вами познакомиться… — рассеянно кивнула болезненная и меланхоличная.
Саша вздохнула, глядя на этот пассивный овощ, прикинула, какое состояние должно стоять за ее костлявыми плечиками, и поняла, что Алиса — лучшая партия заносчивому Аркаше.
— Простите, Александра, а ваш отец, случайно, не тот самый психиатр, Виктор Леонидович Ланской? — спустя долгую минуту беседы поинтересовалась Алиса.
— Вы абсолютно правы! — иронично-торжественно воскликнула Саша.
— Как занимательно! Я читала его последнюю работу, в «Науке и жизни» «О природе ночных кошмаров», кажется… Должно быть захватывающе жить со столь талантливым человеком? Признаюсь, я даже немного завидую… — барышня так оживилась, что на ее щеках даже закраснело что-то подобное румянцу.
— Нет, — покачала головой Саша, — печально, когда все завидуют тебе из-за трудов кого-то третьего, не учитывая твоих талантов. — девушка поджала губы и добавила: — прошу простить, но мне нужно найти графиню Веру, она, должно, быть совсем меня потеряла.
И когда казалось, что последней печальной вещью для Саши станет знакомство с отвратительно-унылой невестой Аркаши, по катку пронеслось страшное известие: кто-то ограбил Великого князя! Да и вообще, по мелочи стащили практически у каждого. А последней каплей, разумеется исключительно для Александры, стал поспешный уход Алекса. Она с горестью смотрела, как тот легкомысленно выхватил бутылку шампанского из серебряного ведерка со льдом и скрылся в суете. Ей бы тоже хотелось скрыться вслед за ним.
Но действительно невероятное событие случилось следующим утром:
— Виктор Леонидович, — заорала Глаша, — цветы для Саши доставили! Цветы для барышни!
Виктор Леонидович, вопреки привычке не отзываться на дерзость слуг, с шумом распахнул двери кабинета:
— Цветы для Александры? От кого?!
— Papa! Право, вы все так удивлены, будто у меня и тайных воздыхателей быть не может! — подскочила взволнованная Саша, которой впервые прислали цветы.
— От кого они? — волновалась Глаша.
— Неужели Трубецкой передумал?
— Ох, — вздохнула Саша, — papa, думаю, это письмо ожидает вашего ответа… — она протянула карточку отцу, — Алексей спрашивает, может ли зайти к нам на чай завтра днем… Просит передать ответ с мальчишкой… — Саша понизила голос и раздраженно зашептала, — Глаша, там что, за дверью слуга Алекса? И он передаст, как вы здесь все рады букету?! — она злобно скрежетнула зубами.
— Не гневайтесь, барышня… — тихо и покаянно затараторила Глаша.
— Как странно… Алексей — тот юноша, которого я около нашего дома встретил? — тоже зашептал Виктор Леонидович.
— Да, я его вчера на катке встретила, он наверняка из хорошей семьи… — закивала Саша.
— Из хорошей… — протянул глава семейства, а письма странные шлет… — А, ладно! — махнул он рукой. — Глаша, передай мальчишке, если он еще там, что будем ждать его к полудню, у меня не будет пациентов…
Довольный Виктор Леонидович вновь скрылся за тяжелыми дверьми, понимая, что мысль о доме на берегу моря без детей становится все более и более реальной.
========== Три: плохие и хорошие люди ==========
Легкое настроение — это когда даже корсет не может вызвать у тебя недовольства, а воображение рисует фантастические картины счастливого будущего. Саша разогналась еще сильнее: скорее вырваться из тонкого канала и выскочить на просторы Невы, скорее добраться до Петропавловки, скорее увидеть этот невероятный конёчный отряд Трубецкого. Поразительно солнечный декабрь преломлял снег, обращая сугробы в волшебные искрящиеся дворцы. Все в воздухе наполнялось предчувствием новогодней сказки.
— Доброго дня, любезный друг мой Трубецкой! — воскликнула Саша, несколько раз обогнув друга в попытках остановиться.
— Саша, поразительно: вчера уж было подумал, что ты повзрослела, угомонилась, а сегодня снова носишься как дворовый мальчишка. — улыбнулся тот, внимательно наблюдая за первой тренировкой офицеров.
— Говорит мне дворянин, тренирующий взрослых мужчин кататься на коньках с палками? — усмехнулась Саша.