— Кто?
— Железо. Оно помнит, чьи руки его держали.
Нир взял меч.
Проверил вес.
Движение.
Лезвие сверкнуло в свете окна.
Он чувствовал его иначе.
Не как оружие.
А как свидетельство того, что он всё это прошёл.
Он вышел из арсенала, зная одно:
Твари.
Культисты.
Даже драконы — они не самые страшные вещи в этом мире.
Самое страшное — это когда тебя отправляют туда, где никто не должен быть.
И ты идёшь.
Потому что нет другого пути.
Нир пошёл обратно, держа меч в руках.
Кто-то посмотрел на него.
Кто-то отвёл глаза.
А он просто шёл.
Живой. Вооружённый. И немного более готовый к тому, что придёт дальше.
Нир шёл к полигону, как будто возвращался домой.
Не потому что там его ждали.
А потому что только здесь он мог сделать что-то, что не требовало объяснений.
Манекены стояли на своём месте — деревянные, потрёпанные, покрытые следами тысяч ударов.
Кто-то когда-то вырезал на одном из них лицо. Другой стал похож на тварь. Третий просто смотрел пустыми глазницами.
Он поднял меч.
Проверил хват.
Сделал шаг.
И ударил.
Первый — резко. Точно. С будто пытался выбить из дерева воспоминание о драконе, о культисте, о маркере, который он бросил слишком рано.
Второй — сильнее.
Третий — быстрее.
Руки помнили движения. Мышцы болели, но слушались.
Он рубил, пока не почувствовал, что может снова держать клинок.
Что он снова свой.
---
Старшина пришёл, когда Нир уже почти устал.
Он стоял в стороне, скрестив руки на груди, смотрел, как меч рассекает воздух, как дерево трескается под каждым ударом.
Потом сделал шаг вперёд. Хотел что-то сказать.
Дать задание.