— А что тут не так? И разве это вообще я? — удивился Хкедус. — Может, это улица поёт. Или тень. Она ведь скучает, когда за ней никто не идёт.
— Какой бред. — только покачал головой Дартер.
Рядом прошёл один из стражей и пихнул его по плечу концом копья — не сильно, но с предупреждением. Хкедус замолчал, но когда стражник ушел, продолжить бубнить свои незамысловатые песни.
Они пришли на площадь. Здесь стояли такие же как они — грязные люди с пустыми глазами. Кто-то рыдал. Кто-то просто смотрел в землю, будто надеялся провалиться.
В центре площади, окружённый своими, стоял мужчина. Он был высокий, с коротко стриженной чёрной бородой и глазами, которые не моргали. На нём не было доспехов — только грязная безрукавка и ремни через грудь. Но в его позе была сила. Животная, тупая, уверенная сила.
Дартер сразу понял, кто он здесь. Не командир. Хищник. Про себя он нарек его Вожаком.
Когда Вожак проходил мимо, все отворачивались. Кто-то поднимал руку к лицу, словно ожидал удара. Он же просто шёл, осматривая людей как товар. Остановился возле одного — тот злобно посмотрел на него. Тогда Вожак взял его за ухо и швырнул в грязь. Смеяться не стал. Просто пошёл дальше.
Дартер поймал на себе его взгляд. Мгновение. Две жизни — два взгляда — две судьбы — соприкоснулись. Без слов. Без угроз.
«Ты — не отсюда», говорили глаза Вожака. «И ты мне не нравишься».
Дартер не отвёл взгляд. Пока.
Вечером их снова перегнали в подвалы. Уже не по одиночным камерам — по пятеро-шестеро в одну. Дартеру повезло: его закинули туда же, где был Хкедус.
Камера была сырая, с одной крысиной норой в углу и матрасом, который был скорее воспоминанием о матрасе. Остальные молчали. Кто-то сразу лёг. Кто-то просто сел, опершись на стену, и смотрел в пустоту.
Дартер сел рядом с Хкедусом.
— Кто они? — спросил он.
— Кто? — пробормотал старик, ковыряясь в щели между камней.
— Эти. Чужие. Чёрные. — решил проверить старика Дартер
Хкедус кивнул, будто ждал вопроса.
— Старая власть, новая форма. Они пришли, когда город ослаб. Когда стены забыли, для чего стоят. Такие всегда приходят. Сначала ночью. Потом днём. Потом становятся нормой.
Дартер посмотрел в потолок.
— И что теперь?