Он отодвинул её в сторону, открыв комнату примерно вдвое меньше предыдущей. Только в ней было гораздо уютнее.
Большой ковер с глубоким ворсом лежал у стены справа от неё, окружённый массой напольных подушек, валиков и пухового одеяла. Очевидно, слух о том, что ликаны не спят в кроватях, предпочитая устраиваться на полу, был правдой.
В стене впереди доминировало ещё одно окно — на этот раз эркерное, с впечатляющим глубоким сиденьем у окна. Но опять же, там не было занавесок. Казалось, уединение не было проблемой для ликанов, по крайней мере, внутри стаи.
Они прошли мимо обшарпанных, отполированных до белого блеска встроенных шкафов, и Джаск подвел её к другой занавеске посередине стены слева от неё. Он повесил ткань на крючок и жестом пригласил её войти внутрь.
Она переступила порог ванной комнаты. Впереди стояла душевая кабина, достаточно большая для четверых, белые пластиковые занавески были отдёрнуты, но всё ещё закрывали боковые стороны слева и справа. Туалет был спрятан в верхнем левом углу комнаты. В правом верхнем углу находились два смежных створчатых окна. Длинный туалетный столик с утопленной раковиной занимал остальную часть стены справа от неё.
Она мельком увидела своё отражение в широком зеркале, висевшем над ним. Маленькая фигурка в свободной, непривлекательной чёрной одежде, со слишком бледной кожей для её растрёпанных, окрашенных в чёрный цвет волос.
— Раздевайся до нижнего белья и принимай душ, — сказал Джаск.
Её сердце пропустило удар. Она повернулась к нему лицом, когда он прислонился к дверному косяку.
— Ты, должно быть, шутишь.
Он скрестил руки на груди, и напряжённая выпуклость, которую вызывала эта поза, напомнила ей о его силе.
— Я хочу, чтобы боевая раскраска исчезла с твоего лица, чтобы я мог видеть, с чем на самом деле имею дело, и чтобы отвратительный вампирский запах исчез с твоей кожи, — он мотнул головой в сторону кабинки. — Сейчас же.
Она коротко выдохнула.
— Пошел ты к чёрту, Джаск. Иди, найди какой-нибудь другой способ удовлетворить свои маленькие грешные удовольствия. Я ни для кого не раздеваюсь.
Он молча выдержал её взгляд.
Она затаила дыхание.
Долю секунды спустя его грудь твёрдой стеной прижалась к её спине. Он потянул её на пол между своих ног. Он обвил её лодыжки своими, раздвигая их. Прижав её руки к груди, он расшнуровал один из её армейских ботинок до середины икры.
— Я вежливо прошу один раз, но никогда дважды, — сказал он, снимая ботинок и носок с одной ноги, прежде чем поменял руки и расшнуровал другой. — Если ты хочешь продолжать быть воинственной маленькой мадам, прекрасно. Но ты должна знать, что я без колебаний отнесусь к тебе как к одной из них.
Он снял с неё второй ботинок и носок, а затем с лёгкостью поднял её на ноги.
Обхватив её рукой за талию, он отнес её в кабинку и включил душ. Он отпустил её только для того, чтобы стянуть с неё свитер и футболку через голову, отбросив их в сторону. Снова обхватив её руками за талию, он сохранил безупречную хватку, несмотря на её яростные брыкания, когда потянулся к низу её живота, чтобы расстегнуть её военные штаны.
— Ты не можешь этого сделать! — процедила она сквозь стиснутые зубы, тщетно пытаясь оттолкнуть его.
Но когда она подняла ноги к стене, чтобы дать себе опору, она лишь облегчила ему доступ, чтобы стянуть прилипшую промокшую ткань вниз до колен.
— Нет? — спросил он. — Тогда ты явно не усвоила свой урок с первого раза.