- Сложив два и два, Коллинз понял, что теперь пятое отделение в курсе его маленькой незаконной слабости. Но, что еще хуже, он сам стал причиной дипломатического скандала. Тогда Коллинз решает сделать вид, что ничего не знает про кольцо, и никакого ограбления не было. Следующим шагом, он уничтожает все следы нашего ночного визита, а вот уничтожить свою коллекцию – рука не поднялась. Я думаю, он решил ее вывезти и спрятать у человека, которому может доверять и который знает о его махинациях. Для этого Коллинз пишет ему письмо, в котором всё объясняет. А пока таинственный помощник не явился, Коллинз начинает перетаскивать вещи ближе ко входу. Вы же видели, как они стояли?
Я утвердительно кивнула.
- Вот только этот самый надёжный человек посчитал, что избавиться от коллекционера будет намного безопаснее. Предположу, что именно этот человек свёл Коллинза с директором цирка. Уж слишком почерк похож, та же заковыриста хитрая штука как и при убийстве в цирке, - Шарп замолчал, многозначительно посмотрев на меня, чего-то ожидая. В карете повисла неловкая тишина. Так и не дождавшись, детектив спросил: «Джок, а почему ты не спрашиваешь у меня, что за штуку он сотворил в цирке?»
- Потому что она знает, - ответил за меня Стоун.
- Откуда? – вопрос детектива был тоже адресован ему.
- От лорда Стаффорда младшего, надо полагать, - хмыкнул Стоун. – В Императорской академии вообще объясняют, что значит слово «тайна»?
- Но он же только мне рассказал, по дружбе, - начала я заступаться за Брайана но, поймав насмешливый взгляд лорда проверяющего, запнулась и замолчала, смущенно опустив глаза. И вот как прикажите теперь с ним спорить, если от одного его вида я то и дело смущаюсь и краснею?
- Важно другое, - произнёс Шарп, чем прекратил наши переглядывания, – мы столкнулись с расчетливым, осторожным и умным преступником, который не гнушается никаких методов, и это самое страшное. Поэтому, мне очень интересно, что нас ждёт в указанной Тимом комнате.
Нужный нам доходный дом ничем не отличался от прочих доходных домов города: серое приземистое двухэтажное здание вытянутое в длину со множеством узких окон-бойниц. Каждое окно – комната, в которой иногда приходилось ютиться семье из десятерых человек.
Внутри дом гудел как переполненный улей: десятки голосов, детские крики, споры. С одной стороны стучит швейная машинка, с другой - молоток сапожника. Хорошо, что нам не пришлось углубляться в этот гам, «загадочная комната» располагалась на первом этаже.
Шарп трижды постучал в дверь. Мы замерли, ожидая, что же будет дальше.
- Его нет дома, - раздался позади нас грубый женский голос. Обернувшись, мы наткнулись на невысокую полную женщину с круглым, как блюдце, лицом. За её спиной из-за неплотно прикрытой двери выглядывали три любопытные детские мордашки.
- Когда он вернётся? – спросил Шарп.
- Да кто ж его знает, - пожала плечами женщина. – Мы его один раз только и видели - два года назад, когда он с управляющим приходил комнату снимать. А как повесил новый замок на дверь, так с тех пор и не объявлялся. Но плату, видать, вносит исправно, раз до сих пор не выгнали. Чудной какой-то.