Она напряглась, словно изготовилась к прыжку. Кулаки демонессы сжимались и разжимались сами собой. Беднягу угораздило иметь сильное сходство с Анделефтом, и это не добавило ему приязни со стороны принцессы.
– Нам его стало жалко, – оправдываясь, ответил Михель, загораживая собой дьявола.
Суккуба сделала шаг в его сторону.
– Ради меня, пожалуйста, – монах умоляюще посмотрел на Хиенну.
Суккуба замерла.
– Добрый, – как будто ни к кому не обращаясь, сказал Гарб.
Кроме демонессы, никто не понял, что гоблин имел в виду, но единственное слово достигло цели. Принцесса поджала губы, все еще не желая сдаваться.
– Это тот жахани, который попал сюда вместо тебя. Ему и так досталось. Помнишь, как было с тобой в Эльжахиме? Тебе еще повезло, – развил успех Михель. – Ты сразу нас встретила.
Хиенна поморщилась, как от зубной боли.
– Не напоминай. Зря ошейник сняли. Дальше этой комнаты он и минуты не протянет без него, и доверять этой твари я бы все равно не советовала.
Жахани оскорбленно засопел, но промолчал, чувствуя, что любые возражения могут закончится для него плачевно. Гарб постучал посохом, привлекая внимание, от чего у дьявола задергался глаз.
– Прошу всех успокоиться, – громко сказал он. – Муфад’ал нам нужен, и это не обсуждается.
– Для чего? – спросила суккуба.
– Пока не знаю, – нерешительно произнес гоблин, – но надеюсь скоро узнать. Он был частью недавнего видения.
Хиенна посмотрела на дырки, прожженные в ковре силой посоха, на пролом в стене и неожиданно звонко и заливисто расхохоталась.
– Пойдемте искать пропавших, пока до королевы не дошли слухи, что гости пытаются разрушить замок.
Глава 15
«Нормально же получилось! Ну что вы начинаете?!»
– Муфад’ал Невезучий
Если у Хиенны и были какие-то неприятности после разговора с королевой, то внешне на суккубе это никак не отразилось. Разговор с Гарбом тоже как будто прошел без последствий. Девушка лучилась от жизнерадостности и непринужденно общалась с компаньонами. Гарб заподозрил, что это всего лишь маска, чтобы не пугать остальных раньше времени, но не стал озвучивать догадку и портить пууте игру. Михель не отставал от объекта своих воздыханий ни на шаг и все время улыбался. Ему даже дышалось легко рядом с любимой.
– А вот здесь мы с братом обожали прятаться от всех, когда были совсем маленькими! – рассказывала суккуба мимоходом, указывая на какой-нибудь темный закоулок, коих в плохо освещенных проходах цитадели встречалось предостаточно. – А вон там дальше пыточная.
Демонесса вела гостей такими же мрачными коридорами, которыми компаньоны шли вчера. Разница заключалась только в количестве идущих и направлении движения.
Позади группы плелся Муфад’ал, громко цокая копытами, чем сильно раздражал Хиенну, ступавшую совершенно бесшумно в своей мягкой и удобной обуви. Суккуба настояла, чтобы рабский ошейник вернулся на шею жахани. Замена расплавленному Михелем быстро нашлась в ее покоях, и Муфад’ал, обнаруживший способ хоть как-то отомстить, усердно этим занимался, испытывая от процесса немалое удовольствие. И, раз пытать дьявола больше никто в обозримом будущем не собирался, он тоже находился в приподнятом настроении.
Особняком держался Адинук. Бард присвоил выданное зеркальце и расставаться с ним явно не собирался, периодически заглядывая туда и беспокойно проверяя, не вернулся ли синюшно-черный цвет кожи, не поменялся ли снова цвет глаз на красный. Черты, присущие благородным светлым эльфам-лусидам, каждый раз оказывались на месте. Благодаря этому Адинук всю дорогу беззаботно напевал недавно сочиненную балладу, изредка прерываясь, чтобы опять с тревогой в душе посмотреть на свое отражение.
На полушаге Хиенна остановилась и подняла согнутую в локте руку, призывая остальных замереть.
– Чувствуете? – спросила она, обращаясь больше к Гарбу.
Шаман прислушался к ощущениям и согласно кивнул.