— Нашёл, вот она! — закричал Джексон, вылезая из груды ящиков.
Трепетно, как хрусталь, бывший губернатор держал в руке свёрток бумаги, который не вызывал у пса никаких эмоций.
— Вот она, моя милая, — прошептал с дрожью в голосе Джексон, — карта подземелья под королевским дворцом. Да, да… Здесь всё! — мощной рукой погладил он карту. — Потайные входы, посты охраны… надо же! Обозначены места, где стоят следящие за людьми винамиатисы.
Пока хозяин разглядывал карту, пёс решил прогуляться в поисках еды. Кроме крыс и тараканов ничего не было в помещении, но попытка не пытка. Откуда-то доносился запах мёда, который обожал Живчик. Запах шёл из-под шкафа. Живчик лёг на живот, сжался в комок и засунул лапу под шкаф, к еде.
Мёда оказалось всего ничего, несколько засохших капелек лежало на какой-то карточке, где были изображены человеческие лица. Но эти бумажки очень любил Джексон. Живчик вытащил листочек и понёс хозяину.
— Люди, чужаки!
Джексон забрал карточку, намётанные глаза человека быстро поняли, что это не рисунок — портреты людей воссоздал винамиатис, который подобно собрату в стекле, впечатывает образы, что мелькают перед ним. Толстенькие темноволосые мужчина и женщина ласково обнимали светлого юношу, худого до ужаса. Они, все трое, смотрели на Джексона и улыбались чистой нежной улыбкой. Лицо губернатора затянулось тоской.
— Это не чужаки, это мои друзья Каньете. Линда, Грэди и Тимер.
Человек показал карточку собаке, пёс удивлённо заскулил:
— Нет здесь Тимера! Здесь детёныш с отцом и матерью!
Джексон хмыкнул. В словах собаки была доля истины.
— Совсем мальчишка, я в двадцать пять выглядел куда старше! — погладил хозяин собаку. — Даже мне не узнать Тимера, как он вырос и заматерел за последние годы. Жаль, Грэди и Линда никогда не увидят возмужавшего сына.
Спрятав карточку во внутренний карман плаща, Джексон протёр глаза.
— Покойтесь с миром, Грэди, Линда… Что же, Живчик, нам надо в столицу, к вожакам. К Тимеру.
***
Вечер клонился к ночи, усталые путники неторопливо брели по дубовому лесу. Сколько часов они уже ходили в дубняке, Джексон и Живчик не знали. Собаки не следят за временем, как люди, а у человека не было с собой часов. Джексон хромал на одну ногу и сквернословил сам с собой: в потёмках он задел какую-то корягу и скатился, кувыркаясь, с холма. Нос разбил, ногу расшиб и пуще только заблудился.
— Тоже мне, собачий нюх, хоть бы вывел нас из леса, — ворчал Джексон.
— Но здесь хорошо! Здесь можно бегать! — веселился Живчик, гоняясь за белками и зайцами.
«Всё из-за него», — вздыхал Джексон. Если бы не питомец, мужчина бы лежал на мягкой кровати в уютной гостинице, а утром отправился в путь. Но Живчик гнался за каждой кошкой, пытался познакомится со встречными собаками. Изуродованный в боях пёс, рычащий, со стекающей изо рта слюной напугал клиентов и хозяина гостиницы, в котором изначально хотел остановиться Джексон. Он, конечно же, мог бы заплатить побольше, и на Живчика закрыли глаза, но его душила жаба. По своей натуре Джексон Марион был человеком не жадным, даже щедрым порой, но брюзгам, которые с отвращением отводят нос от его собаки, он даже бима одного не собирался отдавать. Джексон мог бы обойтись не деньгами, а положением губернатора — попугать хозяина, что все комиссии стравит на него за какие-нибудь нарушения в гостиничном деле, если не даст ему и псу кров, но, хорошенько поразмыслив, Джексон решил, что не стоит терять спокойствие ради эти дураков. И он предпочёл самую изысканную богатую гостиницу «Любимый путник» на окраине города. Идя посреди высоких дубов, Джексон понял, город и гостиницу он давно минул и заблудился.
В носу всё ещё стоял запах дыма и гари. Не под силу Джексону было вот так просто покинуть детище друзей. Руки у мужчины чесались, когда он дотрагивался до личных вещей Грэди, Линды, Тимера, на глаза нависала тёмная полоса ненависти. Бывший губернатор прекрасно понимал, что его может кто-то заметить покидающим пожар, но по-другому Джексон не мог. Он поджёг бумаги, деревянную мебель и быстро покинул подземелье. Нужно уметь отпускать близких людей, Джексон понял это ещё двенадцатилетним мальчишкой, когда его родителей забрал тот свет. Если он не расстанется с прошлым, не простится с друзьями, желание отомстить станет верховным в его деле. А слепая месть плохой советчик и худший враг, знал Джексон после неудачного восстания рабов на севере страны три года назад, когда обезумевшие люди, сняв с себя ошейники, пошли убивать хозяев, не думая о бегстве, о свободе. Итог сей истории был печален — тридцати невольникам отрубили головы, их освободители умерли в тюрьме.
Мужчина остановился отдышаться.
— Не могу больше. Устал! Эта нога ещё болит!
— Мы в лесу ночевать будем? — подбежал к хозяину Живчик, который только-только начинал понимать всю серьёзность их положения.