— Не глупи! Ты где?! Мы сюда по важному делу пришли.
Ох, подумала Сакура. Она, наверное, за холмом. А тут ветер, поэтому и не слышит. Эх, торопыга. Могла бы и подождать чуть-чуть!
Расстояние от края леса до холма было не очень большим, поэтому и путь занял совсем немного. Трава не спутывала ноги, а только мягко и тихо шуршала.
Под холмом мамы не оказалось.
Зато там оказался стол, устланный белой скатертью, очень длинный. За ним сидели люди в белых одеждах и с какими-то… одинаковыми, но отсутствующими лицами. Женщины. И спроси Сакуру об отличительной черте хоть одной из них, или даже о возрасте, она не нашлась бы с ответом. Это сюда мы шли?.. Что?..
— Мы ждали тебя, — поднялась одна из них, что сидела в самом центре, на ноги. — Присаживайся.
Действительно, напротив поднявшейся было одно свободное место.
Сакура, не контролируя своё тело, послушно спустилась и села. Женщины по бокам вежливо пододвинулись.
— А моя мама?
— Сейчас будет, — последовал лаконичный ответ. — Начнём. Мы сегодня собрались!..
И Сакура прослушала, зачем они собрались, потому что все сидящие вдруг начали петь. Без слов, одними гласными, многоголосьем. Звук был таким же чистым и оглушительным, как сосны на ветру. Песня залилась в уши, залезла под кожу, попала в кровь, осела в костях и достигла сердца. Минуту или целую вечность провела Сакура под властью этой дивной чарующей женской музыки.
А-о-и-я-о…
А-о-и-я-о-у…
Она моргнула, не осознав, когда успела закрыть глаза. Перед ней опустилось блюдо, накрытое железным колпаком, словно гастрономический сюрприз-деликатес. Чья-то рука — наверное, той поднявшейся, — опустилась на него и резко подняла крышку.
А-о-и-я-о…
А-о-и-я-о-у…
На Сакуру уставилась отрубленная голова матери.
А-о-и-я-о…
Рука закрыла крышку.
А-о-и-я-о-у…
Снова подняла.
Сакура заглянула в свои собственные мёртвые глаза. Обрубок на шее спрятали распущенные розовые волосы.
А-о-и-я-о…
Рука закрыла крышку.
А-о-и-я-о-у…
Снова подняла.
Перед ней лежал зарезанный ягнёнок, почти утопленный в собственной крови.
А-о-и-я-о… А-о-и-я-о… А-о-и-я-о…
И наконец песню разорвал крик.
— Сакура-чан! — громкий голос Наруто
А-о-и-я-о-у…
… Сознание возвращалось к ней мучительно медленно. Она попыталась открыть глаза, но не смогла. Попыталась скинуть с себя — что? — иллюзию, кошмарный сон, что это?.. Сложила пальцы в знаке «кай», но кто-то спешно разнял их.
— Тебе пока нельзя пользоваться чакрой, — голос Саске. — Ты же вся горишь.
— Что? — попыталась выговорить, попыталась снова открыть глаза, но получилось только моргнуть и удостовериться в наличии Наруто и Саске в тёмной комнате.
…А-о-и-я-о… — тихо отозвалось эхом в голове.
— Ничего себе, как её лихорадит! А это точно нормально?
— Да точно, добе, успокойся… Лучше принеси еды. Той самой.
…А-о-и-я-о-у…
Что-то холодное коснулось её лба. Она наконец-то приоткрыла один глаз. В тёмной комнате, залитой светом одинокой свечи, удалось разглядеть знакомые черты. Силы снова покинули её. А-о-и-я-о… — многоголосая безликая женская песня зазвучала в голове чуть громче. Она почувствовала, как опять проваливается в неминуемый сон.