— Ай, госпожа! Ну же! Ну!
И Мира опять заливается краской. Тянет эмоции. Купается в них как в ночном озере, бубнит неразборчиво, будто пытается отгадать. Сказать ли купцу, что она, правда, ведьма?
Но перед глазами встал Яромир третий с ревущим:
— УХО ВОСТРО!.. ГЛАЗА ОТКРЫТЫ!.. В крепость, чтоб тише мыши провёл.
Купец торопит:
— Ну же, госпожа, это?..
Мира состроила умильно грустную гримаску и вздохнула:
— Не знаю.
— Ай! Ну, глаза же, красавица! Глаза! — возликовал купец, и юная ведьма блаженно обернулась в его эмоции. Только ладони добела в кулачки сжались и…
— Ми-ира-а.
— Да-а-а, тё-ётушка-а, — ноготки юной ведьмы впились в ладони и взгляд прояснился. Севериан подумал, что такой затуманенный наслаждением взгляд видел перед тем как отправиться к королю — сжимая в объятьях блаженно прильнувшую на простынях обожаемую Адалию… Мира украдкой стрельнула взглядом на Севериана, мурлыкнула, — я стара-аюсь, тётушка. — А Тарликая будто демоны бездны домой отпустили: запал азарта прошёл, купец чинно уселся на козлах и ошарашено осматривается, не понимая где он.
Мира мурлыкнула:
— Так чего желает купец от скромной ведьмы?
Севериан уловил дрожь в её голосе. Что же она задумала?
Тарликай опомнился:
— Мина Ия! — сдвинул на лоб фисту и поскрёб затылок, искупал Миру в счастливом взгляде. Девушка даже смутилась. Спрятала лицо в медных волнах волос, а Тарликай нашёлся:
— Уговор, один желаний… э-м-э… одно желание? Так?
Мира кивнула, так и не подняв взгляд. Напомнила, — Я обещала. Желание, — только щёки её пылают. Вместе с заискивающей улыбкой на них проступили ямочки.
Что же она задумала?