У внутренних стен Айраверта стало полегче. Толпа поредела. Появились снующие туда-сюда зашторенные паланкины. Таверны, бордели, лавки портных, булочные. Яромир всех заставил работать на Айраветр. Хочешь жить в безопасности? Торговать честно? Хоть булкой, хоть телом — золоту безразлично… ПЛАТИ НАЛОГИ!.. А не согласные — для них всегда есть дикие земли… Степняки, мелы — всех к ним. Несогласных давно уже нет. Зато появились безопасные дороги. Обустроили склады. Беспризорников пристроили в закрытые школы, обучили, рассеяли в стражи дорог… Ленивых и несогласных — к мелам… И закипела торговля. Долины ожили. А внутренний город — доставшийся Яромиру от отца Айраверт — напоминание успеха жесткого суверена. И подтверждение тому много лет опущенный мост между вратными башнями старого Айраверта. Распахнутые ворота. Королевская стража зорко следит. На воротах Севериана узнали и без зелёного плаща. Перчатки стражников ударили о кольчуги, пики стальными пятками выбили из булыжников мостовой искры. И троица въехала в старую крепость. Улочки стали уже. Брусчатка чище. Платья модниц расшиты искусней, украшены речным жемчугом, ко́тты слуг длинней, строже, чище. Ладони реже сжимают кинжалы у пояса. И Севериан выдохнул: здесь уже троица на конях не выделяется. Только рёв суверена в ушах всё строже: «УХО ВОСТРО!.. ГЛАЗА ОТКРЫТЫ!.. В крепость, чтоб тише мыши провёл». Мира рядом перестала дрожать и Севериан немного склонился в седле навстречу озадаченной Вестариане. Кивнул на Миру, шепнул:
— Что с ней.
Мира сама мурлыкнула:
— Май ре-еи-ир-р-р… че-етверть века на строгой дие-е-ете и вы привели меня в лучшую таверну в окр-р-ру-уге… а я всё ещё держу-усь. — И наслаждение из этого голоса можно ложкой черпать.
«Ей четверть века? Ровесница?» — Севериан недоверчиво покосился на юную ведьму, а Вестариана ободряюще улыбнулась воспитаннице, предложила мастеру:
— Ускоримся, благородный Севериан?
Так и сделали с молчаливого согласия барона — перешли на неторопливую рысь. Мимо проплыли двери цирюльни вместе с Рознегом — храбрый юнец из десятки Скалогромских ворот старого Айраверта проводил любопытным взглядом, поглаживая морду коня. Вечно серьёзная чопорная служанка со ступеней городского дома баронессы Нежаны просверлила серьёзным взглядом незнакомых спутниц мастера королевской стражи и подхватила юбки. Поспешила назад.
«Ой, и сплетен будет, — решил, про себя Севериан. — Интересно, которую на этот раз в любовницы запишут».
Покосился на посвежевшую Вестариану, а та грустно качает светлыми волосами. Похоже, о том же думает. Только Мира сосредоточена. Покачивается в седле с закрытыми глазами.
Ближе к сердцу города — резиденции Яромира третьего, утвердившейся на единственном окрест острове посредь реки, — мощенная брусчаткой дорога вывела к маленькой площади, образованной слиянием трех улиц у берега широкой Долгары.
Вестариана привстала на стременах и осмотрелась. В потянувшем свежестью ветерке разнеслось её:
— Перепутица?
Севериан кивнул и вдруг спохватился — это же старое название, когда площадь ещё не мощёна была. Спросил: