В ушах застучала кровь.
С языка слетел издевательски простой вопрос:
— И как ты связан с ней?
Комментарий к Глава XII. Прялки памяти
Хорошие стихи, которые помнит Кэйа — песня «Осколки» группы «АДО».
Скромное обращение к тем, кто пользуется публичной бетой:
Ребята, я Вам очень благодарна! Хочу, чтобы Вы знали, что Вы большие молодцы! Иногда мне не хватает внимательности, и ваши заметки сильно помогают. Спасибо!
Всем добра~
========== Глава XIII. Водой не разольешь ==========
— Как ты связан с ней?
— С Великой Грешницей?
Никогда за всю жизнь Альбедо не называл свою создательницу так. Но её имя… её настоящее имя…
Оно очерчивало теперь внешнюю грань той правды, которую Альберих был в состоянии принять. Капитан мог и имел полное право возненавидеть ученого за то, что он скажет, или за то, о чем не станет говорить. Альбедо знал это.
«Понимание — это ключ к доверию? Он теперь в шаге от того чтобы понимать меня без слов. Мы, кажется, дошли до сути».
Рыцарь смотрел на алхимика, как на врага.
«Хорошо».
Альбедо решил, что, если продолжить давить на напарника, можно заставить его уйти.
— То, что случилось 500 лет назад, очень слабо связано с настоящим… — алхимик, кроме прочего, не хотел ничего слышать от этого человека о своей создательнице.
— Одна из этих тварей может прямо сейчас убить Кли! — Альберих быстро терял самообладание.
Альбедо ответил простым спокойствием:
— Другая из этих тварей стоит перед тобой.
— Всё не так, — капитан смешался, — тебя убивать не надо.
Алхимик помолчал. Не для того чтобы заставить Альбериха жалеть о сказанном. Просто он не знал, чем ответить.
«Чем больше эмоций, тем меньше вероятность сделать всё правильно».
— Может быть, — легко согласился ученый, — Пока не надо.
Рыцарь посмотрел так, что его стало жалко.
— Альбедо, я, наверное, обидел тебя, — извинялся он, — но и ты, пожалуйста, в крайности не впадай.
— Единственный, кто здесь впадает в крайности — это ты, — алхимик действительно не чувствовал ни обиды, ни гнева. Только осторожность, — я не собираюсь убивать своего брата.
— А что насчет твоей сестры?
И тогда Альбедо использовал всю фантазию художника:
— О ней я и беспокоюсь, — он делал паузы, — если навредить ему, он может ответить чем угодно. Он хаотичен, — со стороны, наверное, выглядело так, будто ему безумно сложно подобрать слова, будто он говорит о чем-то сугубо личном, — и, к тому же, он психически травмирован. Его много раз пытались убить… И я тоже пытался.
По факту алхимику всего лишь сложно было выбрать информацию, которую Альбериху можно было знать.
— Я виноват перед ним, понятно? И я не знаю, что делать, но точно понимаю, что хуже делать нельзя.
Задача художника: сложить из условностей картину. Неполную, но достаточно убедительную, чтобы зритель самостоятельно додумал целое.
— Сейчас разрыдаюсь, — прошипел капитан, — Отвечай, на чьей ты стороне? Мондштадт или Каэнри’ах? Я имею право знать, кого защищаю? Альбедо!
Подействовало. Рыцарь смотрел на него с почти детским страхом. И Альбедо прочел, увидел в этом взгляде способ, единственно верный способ отправить напарника домой. Больше не нужно было ничего придумывать: