— Иди спать. Сегодня я первый дежурю.
— Но я не устала… — пробормотала она, зевнув. Ведьмак покачал головой.
— Спи.
***
Мисселина проснулась ночью.
Костёр горел всё так же ясно, отпугивая лесных зверей. Искры взлетали высоко, словно до самого неба. Над девушкой возвышался Эскель, держа её за плечо.
— Твоя очередь дежурить. Или будешь спать?
— Я… я подежурю… — девушка села, зевнув. Ведьмак покачал головой, ухмыляясь.
— Как хочешь.
— Ага… — опять зевок. — Спи.
Мужчина лёг на землю и тут же уснул, как убитый. Мисселина всегда удивлялась, как он мог так быстро засыпать? Может, пьёт какие-то эликсиры?
В любом случае, он спал. Мёртвым сном. Ну не может человек так спать.
Почему она вообще задумалась над тем, как спит Эскель?
Почему она не может думать о том, как бледна его кожа даже при золотом свете костра? Как выделяется его шрам, уродующий щеку?
Прямо-таки уродующий…
А ну прекрати!
Ну не может же человек со страшным шрамом на лице быть таким… таким… привлекательным, что ли…
Ну всё. Крыша едет окончательно.
С другой стороны, он её учитель. Он старше, опытнее и в принципе… просто друг и наставник. Ну, а Мисселина всегда – с самого детства – имела тенденцию рассматривать людей. Смотреть на их лица, особенно на лица старших мужчин. Даже Кагыр – а он ведь старше её почти на десять лет…
Кагыр! Мисселина запомнила их последнюю встречу навсегда. Только сейчас она поняла, что это был её последний шанс остаться с ним, она упустила возможность быть с ним, даже выйти за него, если бы отец дал согласие… Она любила его, и он её тоже. Раньше это казалось ей таким романтичным, и она всегда выбирала Кагыра, его чёрные локоны и молодое, красивое лицо…
Но потом она выбрала ведьмака.
«А может, это моя судьба – не быть доброй, послушной женой и заботливой матерью. Видно, мне предначертано быть свободной ведьмачкой, или её подобием, убивать чудовищ. В этом моё предназначение?»
Конечно, она ведь уехала с Эскелем.
Сначала он казался ей совершенно чужим, она даже старалась его ненавидеть… но постепенно она поняла, что он чувствует те узы, которые их связали. И он… заботится о ней.
«Так-то, Мисселина – променяла юного офицера знатной крови на вагабонда, без имени и отечества».
На своё предназначение, исправила она. Если это оно – а теперь Мисселина была уверенна, – то будь, что будет.
«Хватит тебе бояться, Мисселина. Время не повернуть вспять».
Рассвет наступил скоро. А вместе с ночной тьмой улетучились и сумбурные мысли девушки.
***
К вечеру они прибыли в Новиград.
Мисселина чуть ли не с открытым ртом рассматривала всё вокруг себя. А смотреть было на что.
Живя в Туссенте всю жизнь, Мисселина видела только один-единственный город, но им же было её родное Урбино. Она никогда не бывала дальше, чем граница виноградников отца, даже ни разу не ездила в Боклер! Мать вечно оставляла её на попечение слуг, пока сама сопровождала отца по разным делам к герцогине Анне-Генриетте. Даже остальные её братья и сёстры, и те могли легко уговорить родителей взять их с собой. Сейчас же, путешествуя с Эскелем по большаку, Мисселина поняла, что её растили, словно цветок в теплице, в тепле и заботе. Однако никто из родственников не учёл того, что крутой нрав был присущ Мисселине с детства.
И всё-таки, она была поражена Новиградом. В какую именно сторону – сложно сказать. Вонь канав и пьяниц смешивалась с запахом, шедшим из борделей. То духи, то рыба, то дерьмо и опять духи… а ещё алкоголь и сотни других ароматов, происхождение которых Мисселина не могла себе объяснить.