Умерла.
Осколки прошлого вспыхивали и падали, разбиваясь, и их звоном был полон мир. Шаг за шагом Лабарту спускался по ступеням, не останавливаясь, глядя перед собой.
Шай.
Солнечное тепло кипарисовой рощи, юная девушка, пестрая накидка, торопливый стук сердца, страх...
Шай.
Звездный свет, ветер в распущенных волосах, движение, жар, рвущийся через край, страсть...
Шай.
Шумный город, лицо, затененное капюшоном, смех, взмах руки, радость...
Шай.
Горячий ветер, свитки Торы, задумчивый взгляд, молчаливая улыбка, красота и сила...
Шай.
Зеленые холмы, закат, простое белое платье, тишина, легкий поцелуй, нежность...
Шай.
Лабарту спускался и с каждым шагом сквозь боль рвались новые чувства. Воздух стал горячим и вязким, полным ненависти и гнева. Каждый вдох растекался по легким, словно жидкое серебро.
Вверх по ступеням, навстречу спешил человек в алой накидке, служитель храма.
Не все ли равно теперь? Ярость взметнулась,и Лабарту знал, что хочет лишь одного, — убивать, не взирая ни на что, рвать в клочья прямо здесь, залить кровью ступени храма.
Человек поднял голову, взглянул с тревогой.
— Посланник Солнца, что с тобой? Ты...
Кровь была соленой и яркой, и от нее боль запылала с новой силой, будя другую, неутолимую жажду. Если бы в этот миг Лабарту мог говорить или думать, он проклял бы богов земли, обманувшей его, и поклялся бы разорвать их сети. Но ни мыслей, ни слов не было у него, только кровь, гнев и горящие небеса.
Шай...
***