— Что сегодня? — спросила мама, заглядывая.
— Училка по французскому от нас уходит,— свирепо сказал Пётр.— Бросает нашу школу. Первый раз нормальная учительница, и то уходит.
1.
Это реконструированные события.
В некоторых случаях я знаю о Петре чуть больше, чем его мама. Потому что мне он рассказывает про мечту стать кораблестроителем, старается быть мужественным, читает свои стихи и разве что в любви не признаётся: одноклассники засмеют, если узнают. И ещё я теперь знаю, что он бегло говорит на латыни. Не всякие там простенькие «кво вадис», «аквила нон мускас каптат» и прочие «казус белли». А вполне, к примеру, бойко может объяснить, как пройти на Сенной рынок и купить там брокколи или полкило ветчины. И если вы догадываетесь, что брокколи в Древнем Риме называли чуть иначе, а килограммы изобрели чуть позже, то вы меня поймёте.
Очки, фамилия и нестандартные увлечения вообще составляли три главных несчастья в его жизни. По поводу фамилии его любимым аргументом был Ленин, которого никто не дразнил. Как назло, в классе было сразу четыре девочки по имени Юля, но ни одна не желала предъявлять свои права на обладание Петром. Это был ещё один повод предаваться унынию.
— Я бы не пришёл,— хмуро сказал Пётр,— потому что мы всем классом очень расстроились, когда узнали, что вы решили уйти от нас. Очень, очень расстроились.
Прозвучало убедительно. Я с любопытством смотрела на мальчика. Он не блистал великолепными познаниями во французском, всегда сидел на задней парте прямо под полкой с пыльными цветами. Поэтому его визита я ждала меньше всего.
— Я так подумал, что Кристин Робертовн у нас в округе встречается не так много. А просто Кристины иногда встречаются.
Я приглашаю мальчика пройти и сесть.
— Они разговаривали почти под моим окном. Я сидел и читал на балконе, ну и вот… Один голос был незнакомый, а второй ни с чем не спутаешь. Это Принцесса… Ну, Клавдий Иванович.
Я наливаю Петру горячий чай и достаю пирожные.
— Они говорили быстро, и не совсем на чистой латыни, поэтому я не сразу разбирал, но потом привык. Вы же понимаете, я не мог не подслушать — у нас в городе среди бела дня мало кто говорит на латинском.
— С сахаром?
— Да. Спасибо. И вот. Этот второй говорил про Кристину. Принцесса спросил: Робертовна? И тот, второй, ответил ему: она самая.
Речь мальчика была одновременно сбивчива от волнения и степенно-нетороплива. Я была предельно терпелива все последующие полтора часа во время его рассказа. В какой-то момент я думаю, что ему непривычно видеть меня в коротких шортах и лаконичной майке, поэтому он немного смущается.
2.
— Там дождь,— говорит Даша.— Пойдёмте гулять босиком по мокрому асфальту?
— Пойдём,— отвечаю я,— но только я с одиннадцати лет закаляюсь, и вообще я самурай в пятом поколении, а кое-кто заболеет и будет лежать с температурой, и мне как честной бывшей учительнице придётся приходить и ставить тебе горчичники.
— Ах, это так романтично,— смеётся Даша,— как учительница в девичьем пансионате девятнадцатого века.
— Вот именно.— В этот момент я чувствую себя старой и мудрой, хотя мне именно сейчас хочется прогуляться босиком по мокрому асфальту.
В общем, я поддалась уговорам. Начало июня, болеть причин никаких нет, потому что дожди тёплые и робкие; сестра Даши Маша улетела в город музеев, и Даша половину вечеров на неделе проводит у меня: мы степенно играем в шахматы, лепим из глины фигурки фантастических зверей и вынашиваем планы по завоеванию Шахимата, пьём экзотические сорта кофе и сбегаем из дома. Я не умею сидеть дома больше двух часов подряд, поэтому мы исследуем заброшенные часовни, гуляем по колено в воде по отмели и учимся фотографировать: приходил Пётр Юлин и сказал, что я выиграла в лотерею фотоаппарат. Я пыталась его убедить, что ни в каких лотереях я не участвую, потому что вечно проигрываю; но выяснилось, что лотерею проводил сам Пётр, она была анонимной и тайной, а единственной участницей, случайно выбранной из знакомых, стала я. Пришлось согласиться с доводами, в честь чего Пётр ушёл от меня, доверху наполненный чаем, тортом и счастьем. Да, поэтому мы учимся фотографировать. Это очень пригождается в работе шпионов и секретных агентов.