Да, они не всегда плохие люди. Но отчего-то они причиняют остальным зло ради
своего довольства. Унижают, оскорбляют, делают больно. Мне их жалко, ведь
временами они даже не понимают, что совершают. Хочешь, расскажу тебе старую
историю?
— Про фонарик?
— Ага.
— Давай.
— В глубине Карибского моря…
— Это того самого, где промышляют пиратством?
— Да. Не перебивай! Так вот в глубине Карибского моря затерялся архипелаг.
Архипелаг — это место в море, с россыпью небольших островов. Такие места опасны
для моряков, особенно, если земли неизведанные. Корабль легко может напороться
на скалы или скрытые рифы. Но морякам, тем, кто честен, у кого сердца открыты,
не стоит бояться этих берегов. Ведь на одном из островов архипелага
давным-давно один молодой и храбрый капитан построил маяк. Его свет рассеивал
морские просторы, прорывался сквозь тучи, бураны. В нём горел живой огонь, тот,
который побеждал проклятья, отгонял от родных скал пиратов. Фонарик спасал людей,
и спасает до сих пор тех, кто верит. Пойдём, смотри!
Девочка вылезла из-под одеяла, сверкнув во тьме горящим от возбуждения взглядом. Схватив руку, она вылезла, шлёпнувшись на пол.
— Идём же!
Подсадив её на широкий подоконник, проследил за пальчиком, уткнувшимся в окно, рассекающим небеса. Тучи разошлись, небо усыпано миллионом жемчужных
самоцветов. Для меня играло сияние тысячи прожекторов — звёзд, расцветающих
ночью! И я мог удержать этот мир в своих руках! Но этого не было достаточно.
— Смотри.
И я увидел.
— Ночью, когда небо разгорается, можно найти ту самую звезду, видишь, она
молочно-белая, самая большая, за ней прячется фонарик. Мне кажется, она
защищает его от злых взглядов, ведь он много кому не нравится, тем, кому
фонарик не показывается.
В моей жизни не было более прекрасных снов. Звезда искрилась сиянием жемчужной чистоты, а за ней горел фонарь. Тот же, что на кухне у Адриана. Он слепил
глаза, живой огонь навек застрял во мне, ему забвенья нет. Порой, и сейчас,
обращая взгляд к небесам, пытаюсь отыскать найти фонарик. Как явственны мечты.
Мир вокруг меня обострился, подобно лезвию клинка. Я слышал разговор. Они
общались между собой. Звезда, фонарик и она. Фонарик горел буйным пламенем,
кивая, подмигивая из высоты. Маяк словно видел во мне моряка, идущего к берегам
архипелага, и указывал путь. Путь, ведущий к нежному взору синих глаз.
— Ты посмотри, какая в мире тишь…
Последовал лёгкий кивок, её взор уходил далеко за звёздный пояс. Казалось, и она сейчас находится не здесь, а гуляла, танцевала меж звёзд.
— Ты словно знала, что я увижу фонарик. — Голос предательски дрожал, к горлу
подкатывался тугой комок из слёз, пыл был яростным, я распылялся, горел.
Остаться безучастным невозможно. Кто видел — уж тот забыть не сможет.
-Конечно. — Прижавшись к моему плечу, довольно фыркнула Саша. — Я это почуяла
сразу, как только вошла в палату. К тому же, ты увидел маяк Адриана, и он
подпустил тебя.
— А Адриан?..
— Да.
Меня бы назвали сумасшедшим. Я слышал и видел то, чего не бывает. Но оно есть! И Ночь, которая сбывается, тому доказательство. И согласен быть психом, вы можете
говорить, что мои слова — бред. Что я сошёл с ума. Мне всё равно. Ведь я видел
яркие краски ночью, когда лежал в кровати. Видел другой мир, тот, в котором можно улыбаться всегда, даже если за окном льёт сильный и холодной дождь. Я его вижу! Неважно, насколько он большой, он может быть, мал, но мы в нём. Он только наш и он есть. Да, я безумен. Но я вижу фонарик, скрывающейся за синей звездой, вижу маяк, высокий, застывший у скал. Корабли с деревянными бортами, бегущие на белоснежных парусах к архипелагу под звонкое тиканье хронометра. И это не сон. Ох, сколько бы раз я не повторял себе, что это лишь красочный сон, но нет, я это знаю! Таких снов