— Вы всегда прогуливаетесь с ней в это время? — уточнила Тонкс.
— У неё чёткое расписание.
— Она ходит в лоток, мистер МакНейр?
— С чего вы взяли?
— Помимо Миранды, у вас есть ещё животные?
— Нет.
— Зачем вы купили двадцать килограмм кошачьего наполнителя?
— Иногда я опаздываю, а Миранда не может терпеть: несколько раз она описала входную дверь. Ненавижу грязь. Тем более что я использую его и для разрыхления почвы: у меня на балконе есть парочка растений.
Снова послышался стук клавиш, а Том вновь перевёл взгляд на молчавшего Поттера. Ему казалось, что тот и правда невидим для всех, и он даже приблизился к экрану, чтобы рассмотреть, не игра ли это его воображения.
— Повторю вопрос: Миранда ходит в лоток? Раз вы иногда опаздываете, значит, она приучена к лотку?
— Это наводящий вопрос, мисс Тонкс, — покачал он головой и расплылся в той же любезной до тошноты улыбке, поглядывая исподлобья. — Я всё вам уже объяснил.
— Вы опоздали во вторник?
— Нет.
— Мистер МакНейр, ваши соседи указали, что собака лаяла примерно час: с девяти до десяти часов вечера. — Она изъяла из папки какой-то документ и, развернув его, подтолкнула к подозреваемому, следом занеся это в протокол и поинтересовавшись вновь: — Что вас задержало во вторник?
— Это какой-то бред. Невозможно, чтобы они слышали лай Миранды, ведь мы с ней как раз были на прогулке.
— Лишь уточнение: вы утверждаете, что ваши соседи лгут?
— Что вы! Они уже пожилые люди и попросту могли перепутать время. Возможно, с восьми до девяти, потому что Миранда часто лает, поджидая меня под дверью: девочка нервничает.
— Почему же?
— У вас никогда не было животных, мисс Тонкс? Они часто поджидают под дверью и прислушиваются.
— В предвкушении — да, но почему же Миранда нервничает, поджидая вас?
— Нервничает в радостном предвкушении, разумеется. Однако, — он глянул на документ, не изменившись в лице ни на йоту, — Стивен раздувает из мухи слона: Миранда не такая шумная.
— «Я как раз включил телевизор, так как начинались вечерние новости, а собака не переставала завывать. Моя Берти подумала, что она голодная, и целый час бубнила, что этот гад МакНейр не кормит своего питомца. Знаете ли, он завёл её лишь для красоты, и шавка вечно воет, а у нас та ещё слышимость — старый дом…» — неожиданно раздался хрипловатый голос, который Том узнал бы из тысячи. И не узнал бы одновременно, потому что Поттер звучал, будто совершенно другой человек — как недовольный всем старик.
— Я хочу знать, на каких основаниях здесь присутствует он? — внезапно смутился МакНейр, уставившись на Поттера, точно только что его заметил.
— В качестве эксперта, и вы были уведомлены, а также подписались под этим.
— Эксперта в чём? Я не помню, чтобы соглашался на его присутствие. Это незаконно! — склочно протянул тот, и маска святой простоты сползла с лица, на одно лишь мгновение обнажая ту самую суть, которую Том смутно ощущал.
— «Моя Берти уже хотела подняться и постучать, как всё стихло. Но, знаете ли, я не видел, чтобы этот стервец вообще выгуливал свою собаку. Неделю назад я вышел на балкон и чуть не задохнулся!.. Думаю, он закрывает свою псину на балконе, и та ссыт на соседей. В прошлую субботу Годрик — наш сосед справа — пожаловался, что у него тоже весь цветник был обгажен…» — голос Поттера словно по нотам разыгрывал чужую интонацию, а МакНейр менялся в лице: с изумления до откровенной брезгливости и злости.
— Он… он… он, что он говорит? Это чушь: я каждый день гуляю с Мирандой, — шумно выдохнул МакНейр.
Тонкс же молча внимала, изредка что-то печатая, словно это было вообще не её дело.
— «Я как раз раскуривал сигару, когда ощутил запах, — вновь заговорил Поттер, а голос стал будничным и гортанным, словно кто-то четвёртый вступил в беседу. — Стойкий такой, едкий запашок… И сразу понял, что его псина обоссала мне цветы! Жуткая тварина такая — зубастая и визгливая, — как только углядела меня, сразу начала тявкать. А после я её не видел, что, знаете ли, очень-очень странно: я часто после семи сижу на балконе и слушаю передачу по радио «Здоровая рыбалка». Через неделю — ну, или чуть больше: вроде День святого Патрика как раз был — я увидел её снова, но она стала какой-то другой…»
— Замолчи! — резко заскрежетали стул, и Том с замиранием сердца глядел, как МакНейр вскочил. А Тонкс с ледяным спокойствием достала ещё один документ и положила поверх уже лежащего на столе, вновь что-то добавляя в протокол.