— Ты со всеми занимаешься незащищённым сексом?
— Нет конечно! — вспыхнул он как спичка. Гарри усмехнулся, прочитав между строк «я никогда», а Том моментально помрачнел и торопливо добавил: — Я полностью… здоров.
— Знаю, — удовлетворённо кивнул он. — Как и ты знаешь, что я тоже. Если мы о физическом состоянии.
— Но это не делает нас парой, — как-то неуверенно заявил Том, но тон тут же изменился, став ледяным и колючим: — Если ты намереваешься использовать меня, чтобы добраться до моей матери и… как-либо ей навредить… — он прервал себя на полуслове, будто мысленно выбирая наиболее подходящую угрозу из своего репертуара, и Гарри вскинул брови, приглашая его продолжить свою речь, но тот лишь поджал губы и неопределённо передёрнул плечами, мол, он сам должен понять, что его ждёт.
Гарри усмехнулся, достав ещё один платок — такой же, как и первый, — и вытер остатки спермы, поправляя штаны. Поднявшись, он вдел ремень в шлёвки и застегнул пряжку — всё это под внимательным взором Тома. Очнувшись от послеоргазменной неги, тот снова походил на готовящуюся к броску кобру: разморенные и чуть ленивые движения вновь стали плавными и тягучими, будто бы заявляли о чужой готовности в любой момент свернуть Гарри шею.
— Ты ведь совсем не помнишь? — больше констатация факта, чем вопрос.
— Что?..
— Своё шестнадцатилетие, — спокойно пояснил Гарри и заметил, как сладкий судорожно сжимает в ладони платок. — Оставь на память.
— Не понимаю, о чём ты говоришь, — покачал головой Том.
— О платке, — улыбнулся он, указав подбородком на зажатую меж пальцев вещицу.
— Я имею в виду своё шестнадцатилетие, — помахал он рукой, как Гарри ранее. — А платок я выкину.
— В кланах ведь есть много традиций, — он сделал шаг к нему, но близко не стал подходить. Протянув руку, Гарри провёл пальцем по линии подбородка, и Том невольно вздрогнул. — Что угодно, кроме стирки и возврата.
— Традиций? Посвящение происходит в четырнадцать и в восемнадцать. Не понимаю, к чему ты клонишь: тот год был самым спокойным в моей жизни, — с уверенностью заявил он.
Гарри, дотронувшись до полоски на шее и очертив алеющие края, с сожалением отозвался:
— Полагаю, в ближайшие дни ты отменишь все шоу. — И опустив ладонь, он задумчиво добавил: — Про свои прекрасные спокойные шестнадцать спроси у Меропы. Если тебе интересно, конечно.
Гарри поправил воротник рубашки и, шагнув в сторону, подобрал упавшую на пол во время их потех маску. Повертев её в руках, он вновь приложил к лицу и повернулся к Тому.
— Уже уходишь?
— Разве тебе не нужно всё обдумать? Понять, насколько глубоко ты вляпался в меня?
Том лишь смерил его негодующим взглядом, будто ответ ему пришёлся не по душе, и поспешно накинул на плечи мантию, а маску просто повесил на локоть. Постепенно всё то смирение обрастало колючками, за чем было весьма и весьма забавно наблюдать.
— Я не буду ничего узнавать и не собираюсь ничего искать. Не приходи больше, — отрезал он. — Не нужно больше приходить, — повторив это, будто в попытке убедить самого себя, Том буквально выскочил за портьеру, и до Гарри донёсся громкий хлопок двери.
Фоновая музыка стихла.
Гарри вздохнул.
Как же сладкий любил всё усложнять.