И таким образом, начался первый этап Больших игр. И какие чувства испытал Ригель, когда трибуны наконец заполнились не догадывающимися ни о чем зрителями, а на арену наконец вышел ведущий соревнований — Оскар Вайлд, встретивший этот день очередной глупой шуткой, звучавшей для Ригеля теперь просто-напросто неуместно. И тем не менее, несмотря на начало, несмотря на эти дурацкие пререкания Камилы и Оскара, несмотря на то, как Джерар многозначительно молчал каждый раз, когда к нему обращались, скрытый за плащом космического полотна, столь любезно предоставленного уже смирившимся Ригелем, сам парень мыслями был только рядом с одним человеком — с Эллиз, стоявшей на веранде игроков команды, названной в его честь. Девушка улыбалась. Улыбалась, предвкушая это волшебное время на арене. На арене, где теперь решалась судьба целого человечества.
И вот наконец объявили испытание воздухом. Оскар снова шутил, зрители смеялись, а Ригель все смотрел, как Эллиз, перепугавшаяся, что ее вызвали против Иви, нервно озиралась по сторонам, думая, что влипла она по полной программе. И Ригель был с ней солидарен. Эллиз влипла по полной программе, и тем не менее программу эту всегда можно было дополнить, особенно если послушать Джерара. Особенно если победить Иви и если сделать все то, что Ригель умолял Эллиз в мыслях не делать. И чем же закончилась эта история?
Девушка победила. Победила Иви, победила в своем первом испытании, только вот сделала она это… Несколько противоречиво. Джерар хотел, чтобы Эллиз «размазала» Иви. Но девушка ей помогла. Нулевая продвинула себя вперед, к победе на Больших играх, но она ослушалась Джерара. Она не стала вымещать свою обиду на условного мага, она не стала тем нулевым, которого хотел бы в ней видеть Избранный. Эллиз не обижалась на жизнь, и, увидев это, Ригель понял: с девушкой можно было работать. Несмотря на весь потенциал, о котором твердил Джерар, в Эллиз присутствовало что-то еще. И Ригель предпочел назвать это что-то словом честь. Честь и милосердие — вот, что отличало Эллиз от человека, необходимого Джерару. И уже эта мысль согревала Ригелю душу, давая надежду, в которой парень отныне нуждался как никогда.
Тем не менее, как в любой бочке меда присутствовала своя ложка дегтя, так и в сегодняшнем этапе Больших игр для Ригеля нашлась очередная проблема. И имя у этой проблемы — Джерар, который на самом деле посчитал интересной идею пригласить игроков на собеседование с капитанами. Какое вранье…
Слушая речь Джерара, объясняющего, как ему досадно и грустно, что капитаны принимают так мало участия в событиях на верандах игроков, Ригель только и успевал нервно сжимать кулаки, бегая взглядом от проекции Джерара к Эллиз, завороженно следившей за каждым переливом плаща на Избранном.
Становилось очевидно, Джерар не стремился узнать поближе всех, кто принимал участие в Больших играх. По факту он уже это сделал. На соревнования Избранные ехал с целью «найти больше друзей», и он нашел. Только не путем бесконечного бессмысленного общения с ними, а путем анализа их поведения с другими. И как Ригель говорил изначально, никого достойного Избранный тут не нашел, за исключением своего проекта — «Беллатрикс». И именно ради нее Джерар и предложил устроить встречи команд с капитанами. Это был просто предлог, чтобы увидеться с Эллиз. Чтобы увидеться с ней и запустить коготки поглубже.
Ригель закатил глаза. Будь обстоятельства другими, парень бы восхитился хитростью Джерара и его умением использовать любую возможность для достижения своих целей, однако сейчас именно за эти качества Ригель Избранного и проклинал. Черт бы побрал Джерара и его способность «играть в шахматы» так хорошо. И черт бы побрал Эллиз с отсутствием у нее какого-либо шанса вглядеться в глубину космического плаща, чтобы разглядеть там истинные мотивы каждого действия на Больших играх.
Таким образом, завершился первый этап соревнований, и вот спустя время арена опустела, зрители ушли, игроки вернулись в город, а Джерар перестал нуждаться в своем «дурацком плаще». Ригель остался один, и это одиночество он решил провести здесь. На арене. Не рискнув вернуться в город, Ригель так и остался сидеть на ступенях, наблюдая за тем, как всего за пару часов окружавшей его тишины солнце спустилось за горизонт, а звезды вышли на небо. Раскинувшись над ареной темным полотном, ночной небосклон завораживал. Завораживал и в то же время заставлял погрузиться в воспоминания о прошлом, медленно перетекавшие в самые настоящие рассуждения о будущем.
Ригель думал. Анализируя все слова Джерара, которые тот успел ему сказать за сегодня, парень прокручивал их в голове снова и снова, и каждый раз он спотыкался об одну фразу, которую никак не мог отпустить и забыть.