Она прошла мимо, скользнув по мне взглядом.
Я почти остановил ее. Почти схватил за руку, позвал по имени, умоляя меня узнать, но вовремя остановился — не хватало только нервного срыва на публике. Я затаил дыхание, когда они вышли из дверей, а теперь разочарованно выдохнул.
— Извините, — сказала Мария, обходя меня, как всегда вежливо, но не понимая, кто я такой.
— С днем рожденья, — сказал я.
Она остановилась. Улыбнулась.
— Спасибо. — И пошла дальше, словно ничего не случилось.
Обернувшись, я смотрел, как они впятером, болтая, оставляют «Кроунком» позади. Четверых я знал, одного — нет. Моя замена?
Шестая, Анна, вышла из дверей последней и тронула меня за предплечье. Остановилась прямо передо мной, глаза и губы широко открыты, вся — изумление.
— Анна, — сказал я.
— Ты... — Она покачала головой, понизила голос: — Тебе здесь не место.
Не этого я ожидал. Испугавшись, попятился. Она шагнула ко мне и прошептала:
— Я сплю?
— По-моему, сплю я, — признался я.
Она снова покачала головой:
— У тебя... у тебя есть имя?
Странный вопрос.
— Ты никогда не говорил, а мне всегда хотелось узнать. Пожалуйста, назовись, а потом скажи, как ты здесь очутился.
— Пришел, — сказал я и добавил: — Кевин. Кевин Николс.
— Анна Гордон.
— Знаю.
— Конечно, ты знаешь. Я напилась?
Офисные работники сновали вокруг нас, словно мы были не людьми, а колоннами, поддерживавшими навес — ни слова, ни лишнего взгляда.
Анна выглядела реальней любого из них, но совсем немного, не такой живой, как призраки. Все же она скорей походила на меня, чем на остальных.
— А ты пила? — спросил я.
— Даже не думала.
— Анна! — Незнакомый мне парень обернулся и позвал ее.
— Я вас догоню! — ответила она, не глядя на него.
— Ты меня знаешь? — спросил я.
— Конечно.
— Но никто больше меня не узнает, — сказал я. — Моя жена исчезла...
Удивление на лице Анны сменилось шоком. Она отступила от меня и произнесла еще тише:
— Жена?
Я осекся. Не мог вспомнить, что хотел сказать, не знал, как закончить фразу.
— У тебя есть жена? Не может быть. Это бессмыслица.
— Что значит «бессмыслица»? Почему?
— Зачем мне придумывать тебе жену?
Глава 5
Тишина длится долго, когда молчишь. Если не хочешь говорить. Если задерживаешь дыхание. Но неизбежно оно вырывается. Тишину можно только длить, она не навсегда.
Она воцаряется в этом маленьком кабинете, словно мы ее рабы, никто не желает ее разрушать, ни у кого не хватает смелости. Я перевожу взгляд с Иеремии на Иезавель, пытаюсь прочесть мысли, спрятанные за их бесстрастными лицами. Они выстроили систему верований вокруг своих жизней. Может, видели дюжину или сотню сдвигов реальности. У них есть все причины для того, чтобы верить. Они были свидетелями, пережили кошмар, и тут появляюсь я, зеленый новичок из другой страны, с другого континента, с информацией, которая пусть и не ломает модель их мира, но уж точно награждает ее парой трещин.
Мы все поднимаемся на ноги. Переглядываемся, словно окаменев — движутся только головы и глаза: проблеск надежды, неясный страх, смущение вперемешку с пониманием. Они сидят в этой комнате, черпая могущество в своем знании, а люди вроде меня благодарны за ответы — не те, которых мы хотим, но они заполняют бездну хаоса и неведения.
Тишина растягивается, как шпатлевка, зловещая, бесформенная, замазывает пустоту между нами. Гнев, раздиравший меня секунду назад, исчез.
Как я и ожидал, Иеремия наконец нарушает молчание:
— Я был с тобой предельно честен.