- Хорошо, – сказал Яков. – Петр Иванович, есть колода? Сыграем втроем, на желания.
Через минуту Миронов вернулся с картами, а игроки уселись за ломберный столик. Штольман первым сделал слепую ставку:
- Анна Викторовна сегодня вечером остается дома.
Анна помнила, что ей надо удвоить, но Яков задал странные правила. Немного подумав, она сформулировала: – Сегодня вечером я иду в клуб играть в покер. Ставки оплачивает Яков Платонович.
- Мам, мне дашь поиграть? – обрадовался Митрофан.
Глаза Якова сверкнули, а Миронов закашлялся. Перетасовав колоду, он позволил Штольману подрезать и раздал всем по две карты.
- Поддерживаю, Аннет.
В ответ на вздернутую бровь полицейского Петр Иванович сказал: – Дадим молодому человеку фору, Яков Платонович. Если я выиграю раунд, шагу от Лазюкина не отойду, клянусь.
Выложив на стол три карты, Миронов громко вздохнул.
- Повышаю, – отреагировал Яков. – Анна Викторовна впредь может переодеваться в Антона только после моего на это согласия.
Задохнувшись от негодования, Анна чуть не забыла про карты и шансы.
- Повышаю. Яков Платонович научит меня вести незаметную слежку за… объектом. Яша, так говорят сыщики?
Дилер выложил четвертую карту.
- Поддерживаю.
«А ведь может и придется учить», – Яков пересчитал вероятность возможных комбинаций и вытянул ноги под столом, дотронувшись до Аниной туфельки. Жена вздрогнула.
- Пропускаю, – сказал Штольман.
Он не хотел поднимать ставки и еще больше давить на жену. По решительности в её глазах Яков видел, что Анна, напротив, хочет выиграть максимальную свободу действий.
«Блефовать ты почти не умеешь, счастье мое».
Мило улыбнувшись, Анна произнесла:
- Поднимаю. После того, как мы разберемся с Летягиным, Яков Платонович не будет препятствовать моим расследованиям с духами. Несколько месяцев, потом я прервусь, а через какое-то время после родов продолжу.
Сердце её забилось быстрее. Внезапно ей крайне захотелось выиграть, и не просто для баловства с Лазюкиным. Ведь выигрыш означал, что Яков примет её условия и обязательно будет помогать. Он ведь не сможет оставить ее одну.
На столе появилась последняя карта – червовая дама.
Анна побледнела.
Петр Иванович потер руки:
- Я с тобой, Аннет. Зови меня на дела, в которых замешаны барышни.
На лице Якова не отразилось ничего. Он привстал со стула и наклонился к уху жены, накрыв ее карты ладонью.
- Поднимаю. Ты выполнишь одно мое желание, когда бы я этого не попросил, – шепнул он так, чтобы не слышал ни Миронов, ни притихший Митя.
- Я не буду требовать ничего недостойного. Когда я произнесу «дама червей», ты выполнишь это желание беспрекословно.
Он сел на место.
- А… какое? – голос Анны пресекся. Хотя Яков произнес свою ставку ровным тоном, Анне почему-то показалось, что муж прямо сейчас собирается унести её в спальню. Горячая волна от его голоса прошлась по телу Анны и схлынула, оставив её на берегу.
- Джокер, – пожал плечами Штольман.
- Узнаешь, когда скажу. Если спасуешь, последнюю ставку можешь не выполнять.
- Сог…
Анна сглотнула пересохшим ртом.
- Мам, подожди. Тебе подсказать, что у папы? – шепнул в другое ухо решивший поддержать ее сынишка.
- Нет, Митенька, что ты. Яков, я согласна.
- Не переживай, дорогая, тебе не придется делать ничего такого, – пообещал Петр Иванович, картинно приоткрывая свои карты одну за другой.
- Стрит.
Штольман молча выложил свои. Две дамы, бубновая и трефовая, были в его раздаче, а остальные подмигивали с общего ряда.
- Каре! Эх, Яков Платонович, сделали вы нас, – разочарованно протянул Миронов.
Анна насупилась.
- Ты знал, да? И позволил мне… Идите вы, куда хотите!
Вскочив из-за стола, она побежала вверх по лестнице.
- Аня! Митя, будь здесь, – рванулся за женой Штольман.
Карты Анны будто сами по себе перевернулись, показав пару тузов. Миронов хмыкнул.
- Вот так бывает, внучек. И не виноват Яков Платонович, но извиняться придется ему. Женщины!
…