Штольман с силой сжал набалдашник трости и стиснул зубы, но взгляд Косанского выдержал. Тот опять засмеялся, делая шаг назад.
— Во как желваки заходили. Не теряй голову, фараон. Из-за бабы-то.
— Так, где она? — натянутым голосом сквозь зубы Яков Платонович прервал его напускную рисовку.
— Здесь. Тимур, — кивнул он молодому мужчине, и тот, выйдя в узкий коридорчик, открыл дверь кладовки. Штольман видел, как оттуда вышла черноволосая цыганка, и невольно нахмурился. Он пытался убедить себя, что это Анна, но глаза отказывались верить.
— Яков Платоныч, — она бросилась к нему, как к спасителю, и ухватила за рукав. Он положил ладонь поверх ее руки, сжимая, поглаживая, предлагая единственное доступное в данный момент утешение.
— Завтра в полдень, — барон подвел итог их встречи. Штольман кивнул и, перехватив Анну за руку, развернулся к двери.
Они молча прошли через двор, вышли за калитку и направились к все еще ожидавшему экипажу. Мужчина по-прежнему не выпускал хрупкую девичью кисть, помог подняться в пролетку и, лишь строго скомандовав «В город. Поживей», посмотрел на свою спутницу. Посмотрел открыто и как-то по-особенному.
— Анна… Викторовна, это в самом деле вы?
Она вдруг вся преобразилась. В глазах будто расцвела весна, наполняя их светом и теплом. Губы дернулись в робкой улыбке, и несмелая радость озарила ее лицо.
— Вы верите… — прошептала она и кинулась ему на шею, стискивая в крепких объятиях. Штольман нерешительно положил ладонь ей на спину и, наконец, с облегчением выдохнул. На мгновение прикрыв глаза, он медленно провел рукой вверх и вниз по спине девушки, в очередной раз уверяясь в словах Петра Ивановича – смотреть лучше не глазами.
— Простите, что не поверил сразу, — извинялся Яков Платонович. Анна отпустила его и отстранилась. Глаза ее были влажными, но она улыбалась.
— Ну, что вы… — покачала она головой, готовая простить ему все на свете. Штольман смутился.
— Как… такое возможно?
— Не знаю, — она весело и как-то беспечно пожала плечами. — Полагаю, Зара научилась выходить из тела.
Мужчина снова озадаченно нахмурился. Анна поспешила пояснить.
— Ну, то есть не она, а ее душа. Она, кстати, приходила ко мне этой ночью. Сказала, что спит. Знаете, я читала у Кардека о нечто подобном. Он пишет, что если вызвать дух спящего человека, то он не проснется, пока душа не вернется на место. Что если Зара сама обучилась этим переходам?
— Как бы то ни было, скоро мы все вернем на место. А пока вам надо отдохнуть. Я отвезу вас домой.
— Это вы так про мой фургончик в цирке? — улыбнулась девушка.
— Я… — Яков Платонович поморщился, — совсем из головы вылетело, что вы не можете вернуться к родителям. — Он тяжело вздохнул. — Но и в цирк я вас не пущу.
Через час пролетка остановилась около гостиницы. Портье растерянно выглядывал из-за конторки, выдавая господину Штольману ключи от его номера, и послушно кивнул на просьбу принести горячей воды.
— Хоть какая-то польза от чужой внешности, — проговорила Анна, с волнением переступая порог комнаты.
— Простите за неудобства… — начал мужчина, но она его тут же перебила.
— Нет-нет, никаких неудобств. Вовсе нет.
— Вы отдохните. Я сейчас попрошу принести вам обед в номер. А там, бог даст, ночевать будете уже в своей комнате… в своем облике.
— Спасибо.