– Холод не так страшен, когда угрожают сталью. – Шмыгнув носом, меняет тон на более тихий. – Четыре трупа лежат на дороге с часу пути от ворот. Мне жаль. – Брови опустились, а сожалеющий взгляд направлен в уставшие, но при этом понимающие глаза капитана, хотя на вид тот кажется строгим, только во взоре горит домашний очаг. – Лучше отправьте туда кого-нибудь, пока путешественники не перепугались. – Разговор закончился. Прощание. Крепкое рукопожатие. Продолжение пути.
Перед путником величавые ворота, украшенные разной символикой, которая в этих краях так же создаёт барьер по мнению многих верующих от духов, зовущиеся "дуритами"⁷. Чудовища заставляют гнить лица и превращают людей в безликих уродов. Они живут коллективным разумом, собираясь чаще всего в маленькие группы, но слухи доходили, что монстры овладели целым поселением, но подтверждения этому так и нет. Духи глупо пытаются обмануть человека, пародируя обычных смертных чьим разумом завладели, заманивая в логово. Существа очень осторожные и не нападут при свете дня, сокроют лицо при солнце и постараются впрыснуть яд только тогда, когда поблизости не будет ни одного сородича. Тем не менее, их стаи привыкли питаться людьми, поэтому научились строить иерархию, благодаря которой привлекают к смерти невинный люд более успешно.
На створке маленькое отверстие для людей. Рядом никого нет, только окошко в каменной башне, что держит врата в город. По другую сторону точно такое же сооружение, а от них идут высокие каменные стены, простирающиеся дальше в глубокий лес, который заполонил больше половины острова, не считая северную его часть, зовущиеся "Землями Пепловых Дождей"⁸.
Входя в поселение, необходимо написать в дневнике у стража ворот: имя и цель пребывания. "Карвер Майнбласт. Отдых с дороги." – ловко черкает металлической ручкой, словно машет мечем. В такие моменты стрелок всегда боится, что один из сторожевых может оказаться родственником человека, который когда-то был убит от рук молодого наёмника, ведь чаще всего бандиты и головорезы это дети представителей власти и разных подобных особ. По его мнению, они более подвержены преступности, ведь их родители постоянно с ней сталкиваются и медленно вязнут в омуте, в который тащат и своих отпрысков, сами того не замечая. Взгляд направлен на цель, что немного смущает толстяка, сидящего на деревянном скрипучем стуле. Одно понятно – тот не знает гостя. Имя не никогда не скрывает, считая, что таким образом бандиты сами являются к нему, позволяя получить лёгкие деньги.
– Мираэтта и Олаф в городе? – Интересуется с намеком на просмотр предыдущих страниц, указывая пальцем на дневник. Хмурый вид сторожа. Серебряная монетка между пальцев блеснула пылающей в звёздном небе кометой.
Уставший работяга вяло хрюкнул и отвернулся, наверное, он круглые сутки сидит на одном месте, получает зарплату и тратит, видимо, только на утоление своих жирных потребностей. О какой жене может идти речь, если нужно больше половины жизни просиживать и без того жирную задницу у ворот, встречая и провожая обычных людей, не представляющие из себя ничего, как и он сам.
- "Волкпи Дор", "Ронда Молли", "Фона Жаба", "Стиллиан Трикст", – глаза хватаются за каждое имя, – "Мираэтта Гильдра". – радость проскользнула в голове путника. – Заходили в промежутке в... Десять человек? – Монетка скользит по столу прямиком в копилку.
– Вали, тут уже очередь! – бубнит недовольный сторож с хитрыми глазами, ставшие такими после того, как монетка оказалась в казне мужчины. Никого при этом рядом нет.
– Доброго дня. – Приподняв шляпу, добавил Карвер с мертвой улыбкой и с не менее мертвым взглядом.
В поселении полно молодых людей, гуляния и развлечения переполняют прекрасную морозную улицу. Горожане сидят и обсуждают разное, дети бегают и играют, стараясь догнать друг друга, иногда падая и катаясь в смехе и плаче. Тепло одетые, те похожи на меховые комки с милыми красными щечками и горящими хрусталиками.