Одна из Сенаторов поднялась со своего кресла, знаком прося внимания. Дженни, от которой у Эйприл периодически дергался глаз.
— С силой всегда приходит ответственность, Эйприл. Мы, экзорцисты, знаем это как никто. А еще сила и власть развращают. Такова природа людей — быть жестокими и неуправляемыми. В нашем мире обычные люди лишены способности свободно проявлять свою разрушительную природу. Но если мы позволим им это, сможем ли потом удержать? Даже сейчас многие отпускают на свободу свои инстинкты убийства, например, когда находят гибридов или их деревни в Низинах. Гибридов все ненавидят, их не защищает закон, поэтому убивать их «можно». А теперь представь, что с ними сделают люди, получившие мощное оружие? Это будет настоящий геноцид.
От этих слов Эйприл стушевалась. Хотя несколько недель назад она бы сильно не задумалась о перспективе такого массового убийства. Но теперь у нее есть Тарья. Эйприл слышала ее историю и стала смотреть на вещи сильно по-другому. А мерзавка Дженни словно знала, на какие чувства надавить. В первый раз Эйприл не нашлась, что ответить.
— Итак, решено! — заговорил Канцлер, приняв ее молчание за согласие с доводами оппонентов. — Давать обычнякам оружие это все равно что играть с огнем, который потом трудно погасить. Чтобы получить необходимое количество военных сил, нужно обучить больше экзорцистов. Вероятно, для этого нам придется расширить критерии приема в Академию и увеличить количество принимаемых студентов.
Тут уже многие Сенаторы подняли возмущенный гул. Ведь расширить критерии и увеличить квоты на прием означало, что в элиту общества смогут попасть представители малых Семей, и тогда начнется борьба за изменение или сохранение политического баланса. Каждая из таких Семей начнет претендовать на свою часть привилегий за счет уже сложившегося уклада. В общем, сплошной геморрой.
— Тихо! Сенаторы, прошу вас! Я понимаю ваше возмущение, но защита нашего народа — это вопрос чрезвычайной важности! Прошу всех успокоиться и начать голосовать за предложенные поправки, либо внести на рассмотрение свои предложения.
Эйприл не осталась на голосование, ей было плевать на его результаты. В гневе она вышла в коридор и направилась к телепортным площадкам мимо охранников дворца. Стражники удивленно смотрели ей вслед. Знаменитая мадам Шайлер даже не пыталась скрыть раздражение.
«Обучим больше экзорцистов, чтоб вас. Посмотрим, как вы запоете, когда начнут подходить к концу рекруты с потенциалом эфира мало мальски достаточным, чтоб хотя бы стать экзорцистом».
Впрочем, есть еще кое-кто, кто может дать дельный совет. Пройдя по мраморным плиткам на площади перед дворцом, Эйприл достигла площадок и, взойдя на одну из них, набрала код одного из секторов в Низинах, убедившись, что он не будет занесен в память блока управления. Телепорт загудел и спустя несколько секунд Эйприл исчезла в сиянии голубоватого света.
***
Эйприл ждала на маленькой просеке, давно заброшенной после того как поселок, к которому она вела, перенесли. Экзорцист раздраженно ходила туда-сюда по траве. Хорошая погода, легкий приятный ветерок и пение птиц не могли улучшить ее вконец испорченное настроение. Просека выходила на открытое место, за которым начинались возделанные поля с видневшимися вдали маленькими городками и деревушками.
Она услышала шелест травы и повернула голову к человеку, вышедшему из леса. То был мужчина в очках, коротко стриженные волосы уже были тронуты сединой, а его темная униформа с багровыми полосами на груди и плечах выделялась на фоне зеленой растительности.
— Доб-б-брое утро, мадам Шайлер, — сказал посетитель, ужасно искажая речь странным, чуждым акцентом, который нельзя было бы услышать даже от жителей самых дальних секторов, — над-д-деюсь у Вас хорошее наст-т-троение?
Эйприл смерила его холодным взглядом. Ухмылка под отражавшими солнечные лучи стеклами очков говорила, что он отлично понимает, в каком настроении пребывает его собеседница.
— Доброе утро, полковник Фарр. Совет опять наложил вето на мои предложения. И на этот раз их решение окончательное. Они выбрали разменивать жизни наших граждан и экзорцистов на сохранение своего положения в обществе. Мерзавцы!
Полковник Фарр нахмурился.
— Эт-т-то оч-ч-чень печально слышать, мадам Шайлер. Но, как Вы знает-т-те, я мог бы попросить моего Повелителя послат-т-ть наших солдат-т-т, чтобы помочь Вам в Вашей борьбе. И Ваш Совет воочию увидел бы, как полезно и эффект-т-тивно новое оружие.
— Боюсь, вопрос здесь не касается эффективности любого из вооружений, которым мы обладаем или можем обладать. Они озабочены изменениями, которые породит новая стратегия. Они не видят, что прогресс и изменения необходимы, боятся ответственности. Увы, наш Совет, который должен был смазывать шестеренки, управляющие нашим обществом, сам стал одной из ржавых шестерен.
— По п-п-правде говоря, я всегд-д-да думал, что так это и закончит-т-тся, — полковник беспечно махнул рукой, — но их отказ под-д-днимает вопрос: гот-т-товы ли Вы предпринят-т-ть следующий шаг?
— Это какой еще такой шаг? — насторожилась Эйприл. — Что вы предлагаете мне, полковник?
— Если они глуп-п-пы или трусливы, то должны покинут-т-ть свои посты и позволит-т-ть более решительным людям вести в бой их народ.
— Они никогда на такое не согласятся!