Охотник снова постарался устроиться на ветвях поудобней, поймав себя на мысли что впору скоро вить здесь гнездо. И начал отсчитывать про себя время.
Вилаша внизу напоили обезболивающим, кое-как перевязали живот и угомонили, заверив что утром он будет бегать как новенький. Тот или поверил, или просто потерял сознание. Остальные какое-то время, приглушив голоса, обсуждали произошедшее. Едва не заспорили из-за того, не лучше ли покинуть чересчур опасное место, или они останутся целее, не двигаясь. Победило благоразумие: Иллан донёс до остальных мысль, что двигаясь по тёмному лесу, они будут куда более уязвимы.
Спустя какое-то время они сделались вялыми и медлительными. Вожак часто поглядывал на орденский меч, уложенный рядом вместо охранного амулета, возвещающего об опасности. Но узор на лезвии больше не светился, и Иллан понемногу успокоился, устав дёргаться на каждый шорох.
Маркус на этом перестал бросать в кусты отломленные от дерева шишечки.
Ещё несколько минут.
Один из троих уснул, медленно сползая спиной по куче сумок, на которую опирался. Ещё двое, включая вожака, клевали носами. Иллан бубнел что-то о завтрашнем пути, о том что им уже не нужно разделяться, дабы перейти границу, и что идти долго. Их мало, и идут они медленно, потому надо в ближайшей деревне, не жалея денег взять тягловую лошадь. Хотя бы одну...
Но им не суждено было встретить это утро.
Когда вожак не выдержал и свалился на бок в глубоком сне, больше похожем на обморок, охотник прекратил счёт. Тихо спустился с дерева, подобрал своё оружие. И число живых на поляне стало сокращаться.
***
Утренний туман наползал на холмы, медленно поднимаясь из низины. Будто покрывалом укутал созревшие поля, превратил фруктовые сады в диковинные водоросли, растущие на дне какого-нибудь озера, и поглотил звуки. Влажный воздух оседал мельчайшими каплями на одежде и волосах, медленно превращая их в сырые и заставляя ёжиться от холода.
Таур, всматриваясь в этот туман, с облегчением увидел, как две фигуры, высокая и низкая, приближаясь превращаются в охотника и его собаку. Пёс спокойно трусил по дороге, то и дело опуская к земле любопытный нос. Его хозяин, правда, таким бодрым не выглядел. Таща за собой какую-то сумку, он ступал с явной усталостью, а подсохшая царапина на подбородке и скуле, вместе с общей потрепанностью добавляла штрихов к образу охотника, который работал всю ночь.