— Мы так не договаривались, эльф, — не успеваю ничего сказать, как в разговор вклинивается недовольный Гимли. Замечаю, как он тянется к своей секире. — Мы не отдадим вам и вашим Владыкам нашу драгоценную Кувшинку.
— За меня не волнуйся, — спокойно говорю я, потрепав гнома по макушке. Недовольно что-то пробубнив себе в бороду, гном успокаивается. После этого поднимаюсь на ноги. Если уж меня хотят видеть, значит, я не имею права им отказывать в этом удовольствии. — Скоро мы все вновь увидимся, — кидаю быстрый взгляд на Леголаса, который мирно спит на траве. Ну, или делает вид, что спит. «Прощаться ведь он не любит», — снова этот мерзкий голосок в голове.
Поворачиваюсь к Орофину, который, по всей видимости, и будет меня сопровождать до Карас-Галадона. Быстро собираю свои вещи и поправляю одежду. Замечаю на себе смеющийся взгляд эльфа. Попрощавшись с Халдиром, который, кажется, только рад моему уходу. Мы с Орофином начинаем дорогу до столицы Лориэна.
Ночь выдалась светлой, свет звезд волшебно отражается от золотых листьев мэллорнов, но сейчас у меня нет времени наслаждаться всей этой красотой. Не удается даже отдохнуть на Керин-Амроте, а я так хотела пособирать здесь цветы, которые украшают курган даже зимой, эльф я или как. Вот так и рушатся мечты. Усмехаюсь своим мыслям, когда мы быстро проходим мимо цветущих полян.
— Как думаешь, почему нашим Владыкам так сильно захотелось повидаться с тобой? — спустя почти сутки молчания Орофин решает задать мучащий его вопрос. Тем временем перед нами появляется мост, который и подведет нас к Воротам в святая святых Лотлориэна.
— Сомневаюсь, что им просто захотелось со мной вина выпить, — хмурюсь, смотря на то, как Ворота медленно и совершенно бесшумно раскрываются перед нами. Я не раз видела эти действительно величественные мэллорны, которые именно в Карас-Галадоне самые высокие, но сейчас сердце бешено начинает стучать в груди.
Я чувствую волнение от предстоящей встречи с Владыками Лориэна. Еще день назад я была готова к этому, сейчас же начинаю бояться. Кажется, будто я оказалась в ловушке, из которой не могу выбраться. Ноги меня не слушаются, а из-за стука сердца не слышу собственных мыслей, не говоря уже об Орофине, который уже минут пять что-то мне там рассказывает.
Быстро проходим мимо каменного фонтана, а перед нами вырастает мэллорн Владык. Его ствол блестит в свете полуденного солнца. Жалею о том, что оказываюсь тут без Братства. С ними я бы чувствовала себя смелее и увереннее. Но нас разделяет несколько часов дороги. Хранители прибудут в Карас-Галадон лишь ближе к вечеру.
Мечтая побыстрее со всем разобраться, подхожу к лестнице, ведущей на талан Владык. Но, прежде, чем начать этот путь, останавливаюсь и закрываю глаза. Даже несколько глубоких вдохов не помогают мне справиться с тяжестью на сердце и страхом, который сковывает меня по рукам и ногам.
— Не стоит так бояться, дитя, — глубокий и мелодичный, словно звук ручья, голос заставляет меня резко обернуться. Поспешно кланяюсь Владычице Лориэна, после чего не могу набраться храбрости, чтобы посмотреть ей в глаза. Стоя перед ней, опускаю глаза к земле. «Молодец, Аилинон, именно так ты и хотела поговорить со своей матерью», — саркастически подмечает внутренний голос.
— Я… — начинаю говорить я, все-таки поднимая глаза на Леди Галадриэль. Я ожидала увидеть в ее глазах холодное равнодушие, ненависть, да все, что угодно, но только не эту трепетную нежность и любовь. Воздух застревает в горле, а мысли разлетаются в разные стороны. Почему-то именно сейчас хочется вновь расплакаться.
— Я знаю, что тайна твоего происхождения открылась для тебя, — с по-матерински заботливой улыбкой на лице, говорит мне эльфийка. Засмотревшись на ее необыкновенно чистое и искреннее лицо, не замечаю, как она подходит ко мне и приобнимает одной рукой за плечо. — Пойдем со мной, мы сначала приведем тебя в подобающий вид, ведь, наверное, ты устала от всей этой дорожной пыли.
— Да… наверное, — тихо соглашаюсь я, чуть ли не всхлипывая. Я никак не могла ожидать этой заботы от той, кто когда-то отослала меня прочь. Леди Галадриэль не обращает внимания на взгляды, которые бросают в нашу сторону галадримы, а я позабыла обо всем на свете. Нет никакой обиды или злости.