Осматриваюсь по сторонам в поисках своей одежды. Но ее, видимо, уже унесли на чистку. Мне же преподносят красивое белоснежное платье, на котором серебряными нитками вышиты витиеватые узоры. Девушки ловко помогают мне облачится в него и туго зашнуровывают корсет.
После этого они приступают к расчесыванию моих волос. Заплетать их они даже не думают, оставляя слегка волнистые волосы струиться за спиной. И только после того, как обуваюсь в удобные ботиночки на небольшом каблучке, прохожу в комнату, где меня ждет Леди Галадриэль.
Кажется, будто она и не двигалась с места все то время, что я провела в ванной. Несколько смущенно присаживаюсь на кресло напротив Владычицы Лориэна. Как только ее взгляд останавливается на мне, он светлеет и наполняется теплом. Неосознанно и на моих губах появляется робкая улыбка.
— Эта диадема была приготовлена для тебя очень давно, — медленно начинает говорить эльфийка, а мое сердце вновь пускается вскачь. Она же не задумала объявить о «неожиданном» появлении своей незаконнорожденной дочери?! — Я не собираюсь более скрывать тебя ото всех, — словно прочитав мои мысли, произносит Леди Галадриэль. А почему, собственно, «словно»? Я слышала, что Владычица действительно умеет это делать.
— Я не могу принять ее, — смотрю на диадему, лежащую на мягкой подушечке, которую учтиво принесла одна из служанок. — Я не имею права носить ее, — звонкий смех Владычицы разлетается по комнате.
— В этом и заключается моя просьба, дитя. Хотя бы на время своего пребывания в Лориэне побудь той, кем ты должна была стать в день, когда на тебя напали орки по пути сюда, — эльфийка плавно встает со своего места и лично надевает на мою голову серебряный венец. — И я искренне могу заявить, что ты, как никто другой, достойна зваться принцессой Золотого Леса. Теперь же пойдем прогуляемся, и ты сможешь узнать обо всем из первых уст.
— Хорошо, — несколько сдавленно отзываюсь. Мне все еще не верится, что все это происходит именно со мной. Как такое вообще могло случиться? Я обычная эльфийка, которая только и умеет что мечом махать, да рубить орков налево и направо.
— Тут ты не права, — вдруг прерывает бурный поток моих мыслей Леди Галадриэль. Меня уже ничего не удивляет. Вся моя семейка, кажется, не чурается магии, а очень даже активно ей пользуется. А я-то удивлялась, откуда во мне взялся Свет. — Вот именно. Думаю, ты заметила, что на территории Лотлориэна он с особой легкостью откликается на твой призыв. Твоя сила столь же сильна и светла, как золото мэллорнов, и они с особым благоговением впитывают твою магию, отчего становятся сильнее и крепче. Но ты сейчас хочешь услышать не это.
— Я бы хотела узнать, почему оказалась в Великой Пуще вместо того, чтобы расти здесь, — эльфийка нежно берет меня под руку, и мы вместе заходим в один из прекраснейших садов, которые я когда-либо видела. — Нет, конечно, я понимаю, почему была отослана, но тогда почему сейчас мне дарован шанс быть частью всего этого, — неопределенно обвожу рукой все, что находится вокруг нас.
— Это было не мое решение. И даже не решение моего мужа. Мы оба с готовностью оставили бы тебя с нами. Келеборн был счастлив лишь от того, что на моем лице вновь появилась улыбка. Я была счастлива, осознавая, что скоро снова смогу держать на руках свое дитя. Келебриан уже тогда подолгу уезжала от нас, и я тосковала в одиночестве. Против был Митрандир, — Галадриэль тяжело вздыхает, уходя с головой в воспоминания.
— Я почему-то не удивлена, — смаргивая слезы, усмехаюсь я. Эльфийка тоже начинает смеяться. — Боюсь, что упертый характер у меня именно от него, — опускаю глаза к земле, и мне снова становится грустно. Тоска по Гэндальфу еще не скоро угаснет в моем сердце, особенно сейчас, когда я узнала, насколько важное место он занимал в моей жизни.
— Гэндальф не хотел, чтобы ты выросла, рассчитывая лишь на свой титул, ведь он понимал, что я не смогу не баловать тебя, — ласково посмотрев на меня, сообщает эльфийка. Этот взгляд заставляет мое сердце трепетно забиться в груди. — И также он боялся… боялся, что в Лориэне твои силы проявятся слишком рано. Он уже тогда знал, что ты не сможешь простить себя, если нечаянно навредишь кому-нибудь.
— Но я оказалась не столь сильной, чтобы причинить вред кому-либо, — непонимающе смотрю на Галадриэль. — Я только и могу, что показывать совершенно безобидные «фокусы» со своим Светом.