замуж и породнится с могущественным графским родом, она отвергала не задумываясь, бесповоротно решив связать свою судьбу с Раймондом. На беду одним из бывших отвергнутых
оказался Гильом виконт Безье, вторжением в герцогские земли желающий не только отобрать их у
Раймонда, но и доказать ошибочность выбора Аделаиды.
Пять лет вынужденной разлуки с любимым мучительно тянулись день за днём, пока в её покои
не вошёл отец и не объявил о скором отъезде в Нарбонну на пышное венчание. Уточнив не
передумала ли Аделаида за прошедшие годы отдать своё сердце юному герцогу и получив полное
согласие дочери на бракосочетание, граф отдал распоряжение слугам готовить вещи к отъезду.
Приезд в герцогский замок и венчание Аделаида воскрешала в памяти сквозь пелену
невероятного счастья и восторга, захватившего её с первого дня пребывания на полюбившейся земле
Лангедока. Одна возможность видеть, разговаривать, держаться за руки с любимым возносила
будущую герцогиню на вершину блаженства. Как прекрасны были те мгновения и каждый день
прожитый рядом с возлюбленным. Как же тяжелы нынче воспоминания о тех днях и мысли о судьбе
мужа, ушедшего полгода назад в священный поход. Но Аделаида была истинной дочерью Севера и
не позволила себе ни на минуту погрузиться в отчаяние и предаваться оплакиванию своей
несчастной судьбы. С молоком матери она впитала в себя осознание, что из любого даже самого
безысходного положения есть выход, который будет ясен при холодном и здравом рассудке.
Погруженная в печальные размышления герцогиня поднялась в детские покои, поцеловала
беззаботно спящих детей и прильнула к иконе Божьей Матери.
- Пресвятая Богородица, заступница наша, - преклонив колени и одаряя икону поцелуями, шептала дама, - Защити и сохрани дом наш, людей наших от окаянных извергов. Дай знать моему
драгоценному мужу о постигшей нас беде и поторопи его возвращение. Пошли нам спасение от
врагов. Видит Бог не для себя прошу. Во имя детей малых и стариков беззащитных взываю к тебе!
По комнате пробежал холодный ветер, всколыхнув воздушные оборки платья и задув свечи, стоящие по бокам от святого образа. Решив, что оставленная открытой дверь в покои является виной
прохладе, герцогиня обернулась и в ужасе отпрянула. Перед ней стоял переливающийся легким
свечением полупрозрачный облик горячо любимого мужа. Немой страх сковал хозяйку замка.
- Здравствуй, моя возлюбленная Аделаида, - заговорил призрак, не смея приблизиться к
любимой, - Не думал, что наша встреча будет столь печальна. Прости, свет моих очей, что не
вернулся к тебе живой и невредимый. Ведомый нашим благочестивым королём и долгом перед
милосердным Господом под Смирной принял я смерть вместе с моим отрядом, полностью
уничтоженным османской конницей, как гром среди ясного неба налетевшей на наши ряды.
Боль утраты пронзила сердце герцогини. Бросилась она к возлюбленному, потянулась нежными
руками к фантому, но лишь воздух наполненный хладом рассекли они. Горько зарыдала юная вдова, осознав, что не суждено более прильнуть к груди супруга, поцеловать его горячие губы, ощутить жар
объятий. Безутешные слёзы хлынули из голубых глаз, окропляя атласное платье.
- Тише, тише, - склонившись над плачущей супругой, прошептал Раймонд, - Разбудишь детей, отрада души моей. Со времени скоропостижной гибели я приходил ночами в спальню и разговаривал
с тобой, когда сон сковывал твои прекрасные очи, боясь предстать наяву в таком обличии. Знаю о
постигших нашу землю испытаниях и сделаю всё, чтобы уберечь от злодеев тебя и детей.
- Как? – сквозь слёзы молвила герцогиня, не сводя глаз с дорогого сердцу облика, - Как
благоверный муж ты сможешь в оном обличии помочь нам?
- Рано отчаиваться, мой ангел, - решительно заявил герцог, воздев руки к небесам, - Не всё
потеряно, покуда есть на земле обязанные мне по долгу чести. Пусть моя плоть и покоится на святой
земле, мой дух будет защищать вас и наследные земли от притязаний врагов. Верь мне, как прежде.
Не успеет солнце показаться на горизонте, как вернусь я к тебе с благостными вестями.
Произнеся последние слова, призрак тотчас же растаял, погрузив покои во тьму. Герцогиня
встала с колен, потёрла озябшие руки, осенила себя и детей крестным знамением и направилась в