- Прости меня, мой светлый ангел, - просияв улыбкой, ответил счастливый герцог, - Если даст Господь возможность провести с тобой все эти годы – я буду рядом с тобой беспрестанно, охраняя семейный покой и наше благополучие. Каждый день буду повторять, как сильно я люблю тебя и не мыслю своего существования без тебя.
- Сила нашей любви – нас никогда не разлучит, - добавила герцогиня, ощущая всем телом пылкую любовь, исходящую от сердца возлюбленного.
До первых лучей солнца стояли они рядом и, больше не проронив ни слова, смотрели друг другу в глаза. Слова были излишни. Подлинная всепоглощающая любовь не нуждается в признаниях. Она сама по себе и есть самое великое чувство, дарованное нам Всевышним, дабы каждый из нас мог познать насколько его душа может быть поглощена ощущением единства и нераздельного счастья к другому человеку.
Тридцать восемь лет спустя в зимнюю морозную ночь, когда небеса окутали снежные облака, непрерывно осыпающие промерзшую землю белыми хлопьями, в личных покоях, возлегая на смертном одре, умирала достопочтенная Аделаида герцогиня Нарбонны и виконтесса Безье. Окруженная сыновьями и многочисленными внуками, она призывала их по очереди к себе и давала последние наставления. Бледное лицо герцогини измученное долгой болезнью освещала удивительная по красоте улыбка. Присутствующие в покоях не изумлялись странному несоответствию приближающейся смерти и радостному лицу умирающей, ибо имели возможность лицезреть воочию призрак бесстрашного герцога, держащего ею за руку.
- Я иду к тебе любимый, - были последние слова, слетевшие с уст герцогини. Она, сохраняя прежнее счастливое выражение лица, закрыла глаза и покинула суетный мир, возлагая свою душу в руки супруга, проведшего все годы рядом с ней, и Господа, даровавшего им такую милость.
С тех пор призрака герцога в замке никто не видел. Но все знали, что на небесах, он наконец обрёл долгожданное счастье с любимой, и взывали к нему с молитвами даровать им столь же сильную любовь.
Ведьмин омут.
Глава первая.
На крепко сколоченной из струганных досок скамье сидела дряхлая старушка, иссушенная ветрами прошедших лет, в желтой рубахе с длинными рукавами, черной цветастой юбке с подвязанным на голове платком и, держа в одной руке медную ступу, а в другой пест, перемалывала в мелкий коричневый порошок высушенные корешки чудодейственных трав, собранных в предгорьях Карпатских гор. Изредка поправляя сползавший на глаза платок, бабушка всматривалась в раскинувшееся за забором необъятное ржаное поле, будто ожидая чьё-то появление. Жаркое июльское солнце начинало клониться к закату, когда вдали завиднелась поднявшаяся столбом дорожная пыль. Вскоре к калитке с шумом подъехали дрожки, запряженные светло-гнедой кобылой, и с них, покряхтывая и посапывая, на землю спустился тучный невысокий мужичок в тёмно-коричневых высоких сапогах, узких красных обтягивающих жирные голяшки брючках, коротком синем жакете, одетом поверх белой рубахи украшенной искусной вышивкой, и венчающей голову черной шляпе с пером павлина. Ухоженность экипажа, важность господина и его представительный вид ясно давали понять, что приезжий человек довольно зажиточный. Отворив калитку, он направился прямиком к сидящей и внимательно разглядывающей гостя старушке.
- Доброго вечера, пани Вджера, - подойдя к хозяйке дома и сняв шляпу, поприветствовал визитёр.
- Доброго вечерочка, и тебе мил человек, - продолжая работать пестом, ответила старушка и вгляделась в гостя еще внимательнее, - По какому вопросу пожаловал? Чай не просто попроведовать старушку на ночь глядя приехал.
- Да кто же бабуля по доброй воле вечером незвано в гости хаживает, - мужичок огляделся по сторонам и, пригнув голову с уху старухи, прошептал, - Дело у меня к вам есть. Так сказать приватное, очень личное и не требующее огласки.