— Пойдем домой, — Ведьма настойчиво потянула ее в сумрак ночи. Кошка огляделась по сторонам. Ни Зимы, ни других Койво вокруг не было, а ребенку не объяснишь, что там — не ее дом.
Девочка выросла, будто с их последней встречи прошло не меньше года, хотя с Кошкиного возвращения в Дом не прошло и двух месяцев. Дорога оказалась длинной, гораздо длиннее, чем помнилось Кошке. И каждый шаг давался ей труднее предыдущего. Она с каждой секундой все больше сомневалась в целесообразности своего возвращения.
— Ты где была? — первой их заметила Инет, высокая дородная женщина. И обращалась она явно к девочке. — Тебе же запретили уходить далеко от лагеря.
— Смотри, кого я привела, — Ведьма не обратила никакого внимания на претензии Инет.
Кошка была готова, что ей будут здесь не рады, но Инет, с минуту разглядывала ее, припоминая, а потом кивнула.
— Потрепало же тебя, беспамятная.
Кошка хотела ответить, что она уже не беспамятная, но под смешливым взглядом серых поняла, что это лишнее.
Ее приняли как дальнюю родственницу, долго не приезжавшую в гости из-за постоянных дел. И это было больше, чем то, на что она рассчитывала. В поселении было куда комфортнее, чем в душном грязном хостеле, перманентно воняющим пережаренной рыбой.
Большая часть Койво была ей знакома, хотя и было несколько новых лиц, опасливо косящихся на нее. Стефа, Зимы и Чарли видно не было, а Кошка не решалась о них спрашивать. Но Ведьма, будто прочитав ее мысли, сказала сама:
— Мама с Чарли ушли на разведку. Скоро вернутся.
Про Стефа она ничего не сказала, и Кошка интуитивно поняла, что спрашивать о нем не стоит.
Сидя под полной Луной и слушая убаюкивающий цокот цикад, она испытала странное чувство. Будто вернулась домой, хотя настоящего дома у нее никогда и не было.
— Не прошло и года, как прыгнучик вернулся! — она почувствовала сильный удар в спину, заставивший ткнуться грудью в колени.
Голос Зимы показался ей каким-то скрипучим, и, обернувшись, Кошка вздрогнула. Перед ней стояла старая индейская женщина, отдаленно напоминающая Зиму. Ее согнуло в спине, лицо покрылось глубокими морщинами, только взгляд остался быстрым и умным.
В Доме Кошка непременно ответила бы, что, судя по всему, прошел и год, и сто других, но здесь желания язвить не возникало. Да и удивление ее было слишком велико.
— Да-а, — протянула Зима, когда Кошка поднялась ей навстречу. — Время тебя не пощадило…
Под ироничным взглядом, снующим по ее лицу, Кошка не смогла не засмеяться. В старчески глазах ненадолго мелькнуло отражение ее приятия.
— Рада тебя видеть, — уже серьезно сказала Зима, не обращая внимания на вертящуюся вокруг нее Ведьму. Кошка, переполненная смешанными чувствами, смогла только кивнуть.
— Надеюсь, твой нюх еще при тебе, — поприветствовал Чарли, подошедший следом. Он, в отличие от Зимы, почти не постарел. А лицо так стало казаться еще моложе. Может, из-за задорной улыбки, какой Кошка раньше за ним не замечала.
Она вдруг почувствовала себя древней старухой, ностальгирующей по прошлому. На глаза навернулись слезы, и Кошка поспешила отвести взгляд. Зима с Чарли тактично этого не заметили.
Ей хотелось спросить о Стефе, но она кожей чувствовала, что этого делать не стоит. За время пребывания в Доме многие воспоминания потеряли свою яркость, особенно то самое. И теперь Кошка с теплотой вспоминала гибкого юношу, спасшего ее однажды от Серолицых и приведшего сюда.
О том, как возвращаться обратно в Дом, она задумалась только лежа на жесткой циновке. В этот раз ей выделили отдельную землянку с тусклым светильником под потолком. Кошка не стала уточнять, почему она пустует. Не то, чтобы ей хотелось возвращаться, но памятуя о прошлом опыте под завалом, не хотелось бы оказаться запертой здесь при схожих обстоятельствах.
Гасить керосинку она не стала, чтобы не добавлять сходства с подземельем без единого выхода.