- Наработается еще, жизнь длинная, - защищала она Леночку перед сыном, - пусть набегается вволю.
- Совсем от рук отбилась, твоя Леночка, никого не слушается. И как в школу пойдет, ни бэ, ни мэ, ни одной буквы.
- Ну, так и учи ее.
Сама Катерина не умела читать.
У Николая, как и у большинства в поселке, семь классов, по вечерам он ходил в вечернюю школу, еще в областной центр надо ездить к жене, где уж тут с девчонкой заниматься.
- И когда ее выпишут?
- Скоро, врач обещал через недели две. Коленька-то как?
- Привыкает потихоньку к коровьему молочку, куда ему деваться. Слава богу, молоко у нашей Зорьки хорошее.
Машенька вернулась домой только поздней весной и сразу же на работу. Главный бухгалтер, интеллигентного вида старичок из бывших ссыльных благоволил к молодой и старательной женщине, и через год семье выделили квартиру в новом бараке - трехкомнатную, а Машеньку повысили в должности.
Коленька к тому времени отвык от материнской груди, а как встал на ножки - пристрастился соскребать с печи известку, землю из цветочных горшков, всякую всячину - все тащил себе прямиком в рот. Наверное, не хватало чего-то в организме, и бабушка не могла уследить за ним. За скотиной тоже надо было кому-то присматривать. Запрягли в няньки и Леночку.
Ее, конечно, тянуло на улицу, лето на дворе, самая игра, а ты с маленьким братцем скучай. Стала она брать его с собой во двор.
- Только недалеко от дома. Никуда не уходи, - строго наказывала бабушка,- смотри у меня.
Во дворе как раз чурки свалили, целую машину выгрузили. Отец еще не успел распилить. Раздолье. Можно хоть в дом играть, хоть в прятки.