Оба наёмника уже пришли в себя. Вот только один из них оказался в крайне затруднительном положении. Одно неверное движение — и наставник выстрелит. Ему не впервой убивать.
— Ну? И что дальше? Снарягу заберёшь и тварям на корм оставишь, как последний ренегат? — с вызовом спросил Астат.
— Кто ты такой?
— Тот, кто спас тебе жизнь.
— Отвечай! — прорычал наёмник.
— Он прав, Оцелот. Пушку убери, — примирительным тоном произнесла я.
— Заткнись!
Он отвлёкся совсем ненадолго, но этого хватило Астату. Последний прыгнул вперёд, разворачиваясь в воздухе, и пристально посмотрел в глаза Оцелоту. Тот поспешно отвёл взгляд, но это уже не помогло.
Наёмник осел на снег, как от сильного головокружения. И, скорее всего, именно из-за него.
— Только попробуй ещё раз направить на меня ствол, — угрожающе прошипел Астат, сверля его взглядом.
Но его сил не хватало, чтобы полностью обезвредить Оцелота. Наставник, казавшийся побеждённым, внезапно пнул бывшего товарища под колено. В этот же момент я нанесла удар прикладом винтовки по затылку Астата. Этого хватило, чтобы вырубить его.
— Зарвался, щенок, — процедил Оцелот, вытирая кровь под носом.
— Вообще-то, этого бы не было, не ткни ты в него этим грёбанным пистолетом, — напомнила я.
— Ты сама видела, как он контролёра уделал и как сопротивлялся пси-воздействию. Человек на такое не способен.
— Тогда кто он?
— Вот у него и спросим, когда очнётся. А пока его надо бы связать. И убраться отсюда.
***
Оцелот поднёс к носу Астата нашатырный спирт. Спустя некоторое время тот зашевелился и обнаружил, что связан. Впрочем, сейчас его это мало волновало. Он открыл затуманенные глаза.
— Убери эту дрянь, — скривился мутант.
Наёмник положил пластиковый пузырёк в карман разгрузки и задал первый вопрос:
— Что ты за тварь? Контролёр?
— Тварь? Ты серьёзно? — даже в своём нынешнем положении Астат не боялся. И, похоже, отвечать не собирался. Однако красноречиво направленный ему в колено пистолет быстро изменил ситуацию. — Ладно, наёмник, я понял, гуманного допроса не будет. Я — тёмный сталкер.
— Тогда какого чёрта ты делаешь в Синдикате? — удивлённо спросила я.
— Предал своих. Больше мне некуда было идти. Со «Свободой» отношения, мягко говоря, испорчены. «Долговцы» бы меня на месте расстреляли. Бандиты — так себе товарищи, скорее стая шакалов. А одиночкой я бы не выжил всё равно. До «Чистого неба» не дошёл бы… Вот и остался последний вариант.
— Тебе самое место среди ренегатов, — презрительно бросил Оцелот. — В Синдикате такие кретины надолго не задерживаются…
— Да вы там все — сволочи! — перебил Астат.
— Как ты там говорил? Шакалья стая? — напарник не обратил на это внимания. — Бандиты — и те своих не атакуют. Так что ещё под вопросом, кто здесь шакал.
— Ой, как мы заговорили! Оцелот, я давно тебя знаю. Ты чем-то отличаешься от окружающих тебя моральных уродов? Вспомни своё прошлое, киллер. Сколько ни в чём не повинных людей ты убил на Большой Земле? Не считал, нет?
Слова Астата не вызвали у наёмника никаких эмоций. Его не волновало, сколько жизней он отнял просто потому, что ему заплатили. Вот, значит, почему он пошёл именно в Синдикат — наёмному убийце место среди таких же, как он сам.
— А теперь представь, что чувствовали родственники всех тех, кого ты отправил на тот свет, — продолжал играть на нервах тёмный.