Да и говорили, что дева эта учёной была! Все черкала что-то в своей книжонке, ведь они, богоугодные люди, не могли ничего из каракулей её прочитать!
И даже господский сын, говорят, прочитать не смог!
Каково! Учёная девка, когда всем ясно, что женщин грамоте учить нельзя, — не положено думать им о делах, ибо дело у них всё одно — детей рожать да за хозяйством следить.
Впрочем, поговаривали, что девушка эта была наоборот — божьей посланницей и могла предсказывать, что пошлёт им их Господь.
Но ясно же как день, что не могла грядущее знать божья дева! Лишь дьявольское отродье способно люду простому головы морочить да на путь греха наставлять.
Где ж это видано!
Им, глупым крестьянам эта ведьма морочить головы могла, а к благородным господам не приближалась — знала, проклятая, что будет предана суду и сожжена за злодеяния свои!
Вот недавно в их деревне предали огню такую ведьму — дьявольская ученица оказалась его невестой, но Бог оберёг его от такого страшного падения, и все видели её преступление — заставила она дикого волка, на детей бросившегося, ей подчиниться!
Люди всё видели.
И на костёр!
Все свидетели тому — не помиловал Господь одну из дочерей своих, явно доказав, что греховна была она, ведьма проклятая! Не тронуло бы её пламя священное, ежели безвинной была она. Всем это известно.
Но ничего!
Найдётся на ведьм проклятых управа!
***
Сатин тяжело вздохнула и мягко, аккуратно коснулась рядом с ней спящего дракона.
Точнее, это была самка.
Буря.
Так ее звали.
Это не укладывалось в голове — драконы не дикие, злобные твари, а такая же раса, как и люди. А может, даже ещё более великая.
Так странно было сознавать, что она, Сатин, тоже была не совсем обычной.
И что говорить драконы могут далеко не со всеми.
А с ней смогли.
За те месяцы, которые она выхаживала Бурю, свою новую подругу, самку странного вида драконов — Штормореза, многое изменилось.
На ее красновато-рыжей чешуе кровь видна была не сразу, а потому и рану в первую их встречу девушка не заметила.
Дракониха почему-то тогда сразу ей поверила.
Доверилась.
И это, несомненно, грело душу.
Буря много ей рассказала о драконах, о Стражах, о Небесных Странниках, о Великом Пути.
И о Брате Фурии.
О таинственном человеке, сумевшем оседлать Ночную Фурию и объединить разрозненные группы драконов в одну громадную стаю, и основать собственное гнездо.
Это очень удивило — человек был драконьим Королем?
Удивительно.
Но ещё больше восторга было, когда Буря полностью оправилась, но и не подумала улетать.
Напротив, она осталась и продолжила наставлять Сатин, как несмышленого птенца.
А потом неожиданно подхватила и усадила себе на шею, коротко попросив держаться за отростки.
И взлетела.
Полет оказался чем-то за пределами человеческого понимания.
Это было просто невозможно описать.
В человеческой речи просто не было таких слов.
С тех пор, когда не было опасности быть замеченными и пойманными, Буря и Сатин летали над островом, под самыми облаками.
И Сатин была почти счастлива.
Только один единственный факт не давал ей быть счастливой по-настоящему.
Ее остров всё ещё убивал драконов.
А, значит, она предала свое племя.
И почему же Буря часто тихо и печально говорит: «История повторяется»?
***
Магни, смеясь, догонял сестру — они опять гуляли в лесу.
Чем дети становились старше, тем меньше на них обращали внимание сверстники, тем больше они проводили времени вместе.