Люди тоже препятствовали ее изысканиям, объявив на нее настоящую охоту — кто ради того, чтобы узнать о своем будущем, кто из чистого любопытства, кто из зависти или искренней ненависти желал «предать отступницу огню, дабы не сбивала она их, рабов Божьих, с истинного пути».
Причины были разными, но факт оставался фактом — свои исследования, ведущиеся параллельно с поисками Библиотеки, Мирославе пришлось сильно сократить — попасться в руки разъяренной или, ещё хуже, восторженной толпы она не желала — были способы пойти на Перерождение и более безболезненные.
Однако, став свидетельницей ещё нескольких сожжений так называемых ведьм, девушка приняла весьма непростое для нее решение — сократить до минимума контакты с людьми и сделать все возможное, чтобы их избежать и вовсе.
Ощущать чужую смерть для неё было невыносимо — даже через плотно сомкнутые щиты она прекрасно различала движения потоков энергии, чувствовала чужую боль от рвущейся связи, как собственную, и это не просто пугало — выводило из равновесия, в поисках которого она постоянно металась по этим землям.
Венту, несмотря на возмущения Мирославы, был этому только рад, искренне считая, что был способен обеспечить свою подопечную всем необходимым, защитить ее и помочь ей разобраться в трудных ситуациях.
Люди не нужны были его Видящей, по крайней мере непросвещённая чернь не должна была заставлять его подругу страдать.
Дракон прекрасно понимал, что на все это презрение со стороны других особей можно было спокойно не обращать внимания — они ему не родители, ни вожак, ни Пара, а потому и мнение их Венту волновать не должно даже с теории.
Объективно рассматривая ситуацию, он ничем, за некоторыми исключениями, имеющимися по не зависящим от него причинам, не уступал чистокровным Фуриям, а по навыкам скрытности и подчищения хвостов за собой — даже превосходил.
Он был опасен, но даже Жуткие Жути отказывались понимать это — в их глазах он был лишь плодом межвидовой любви, просто жизнеспособным гибридом.
Недооценка противника всегда вела к проигрышу, ещё никого она до добра не довела, и это известно всем.
Однако, все об этом почему-то на краткое время забывали.
Мирослава не понимала, чем руководствовались те недальновидные драконы, отказываясь получить в приятели и даже в должники Фурию. Однако глупость тех, кто не просто отказывался ей помогать, а откровенно мешал, не должна была её волновать — только раздражала.
Венту, наравне со своей подопечной, изучал людей — их повадки и их образ мышления, их привычки и традиции, пытаясь понять эти маленьких и слабых, но, безусловно, невероятно опасных в своей стадности существ.
Стая Жутких Жутей была способна убить Змеевика или даже Пристеголова.
Толпа людей была способна на многое.
И именно поэтому, дабы создать толпу вместо кучи индивидуальностей, этих людей держали в глупости и страхе. Ведь стадом намного легче было управлять, а народ для высших сословий был не более чем стадом полезного домашнего скота.
Мирослава это тоже видела, но первым понял это именно Венту, с горечью понимая, что ничем драконы не были лучше людей.
Как бы ни провозглашало Старшее Гнездо величие драконов, как бы ни утверждало их более высокое положение в мире по отношению к людям, но Фурия понимал, что всё это — ложь, причём неприкрытая и откровенная, и это расстраивало больше всего.
Ведь его существование — лучшее тому доказательство.
Как бы не были противны и глупы люди, они могли найти пользу в том, от чего его собратья просто отмахивались, как от несущественного.
Это было ошибкой.
Люди, беззащитные и слабые по сути своей, научились защищаться, и чем дальше дело заходило, тем сильнее развивались люди, тем сильнее становились беззащитными драконы.
Оружие людей уже было способно убивать их, они научились уничтожать ему подобных хитростью, на которую многие драконы были просто неспособны и просчитать, что там, где казалось безопасно, могла находиться ловушка, им просто не хватало ни опыта, ни понимания силы своего противника.
Драконы полагались на собственную силу, забыв, что самое страшное оружие — ум.
Но Венту никогда не забывал об этом.
Собирая информацию о Великой Библиотеке по осколкам, по крупицам, он видел закономерности и логику там, где Мирослава видела лишь полнейший абсурд.
Как ни крути, а он был старше девушки почти вдвое, а нелёгкая жизнь Полукровки накладывала свой специфический отпечаток — они ментально взрослели раньше своих чистокровных сверстников, а потому в выживании равным им не было и просто не могло быть.
Да, Мирослава тоже была необычной, она была намного старше, чем казалось это со стороны, да вот только реального опыта в этом мире ей катастрофически не хватало.
Конечно, его Видящая не сумела до конца понять, что это именно он подтолкнул её оказаться в деревне, рядом с которой, по его предположению, находилась Библиотека.
Точнее это людское поселение выросло, как грибы после дождя, рядом с местом, где находилась бесценная сокровищница знаний, многие из которых наверняка считались безвозвратно утерянными.