Радмир нахмурился и покачал головой — он отстегнул плащ и расстелил его на скалу, пробормотав, что не дело это — девушке сидеть на голой земле. Это вредно для их здоровья.
А может Хедер наоборот, специально подчеркнула для проходящих мимо людей, что считала собеседника равным себе? Прохожие смотрели подозрительно и насмешливо, но они испуганно затихали, когда им удавалось разглядеть, что рядом с пришлым сидела не просто какая-та девка из семьи фермера, а сама сестра Вождя, которая стала бы их правительницей в случае гибели своего брата.
Их госпожа.
И она мило беседовала с чужаком, прибившимся к их племени!
И это не в первый раз.
— Думаю о сестре, — медленно сказал Радмир, в конце концов то было правдой, не уточнять же, чьей конкретно сестрой были заняты его мысли.
Хедер поверила.
Или сделала вид, что поверила, она, несмотря на свою внешнюю наивность, была умна, хитра, а в некоторых моментах и даже чисто по-женски коварна. Пусть она и предпочитала быть честной с окружающими.
Не знал Радмир, что честной Хедер была лишь с приближенными своего брата.
— Сколько ты с ней не виделся?
— Шесть с половиной лет, — еле выдавил из себя парень.
Осознание того простого факта, что прошло столько лет с момента, когда им пришлось расстаться, — вот так не попрощавшись, резко, словно просто разорвали связавшую их друг с другом нить… Оно жгло не хуже раскаленного железа.
Горечь вновь всколыхнулась со дна его души — перед глазами промелькнули события всех этих лет: начало видений Мирославы про Иккинга, её болезнь и погасшая свеча, ставшая для него главным ночным кошмаром на следующие несколько лет, недолгое пребывание в Сангороде, метания по Дикой Степи и ученичество у Амира и Айши, вновь Сангород и Риг, с которого началась жизнь Радмира с Берсерками, уничтожение Изгоев, визиты на Олух, битва с Драконьими Налётчиками, и вот — путешествие Лейва на Большую Землю и его глупая просьба поискать его сестру.
И дикое сожаление, что он не мог отправиться вместе со своим другом.
— Знаешь, ты мне во многом напоминаешь Дагура, — вдруг заметила девушка. — Вот мне интересно — мой брат в своей заботе обо мне со стороны выглядит так же?
Радмир в упор посмотрел на Хедер, силясь понять, что она имела в виду, что же было скрыто под её словами.
— Не мне судить, — коротко заметил парень.
Девушка вдруг вздохнула, что-то неразборчиво пробормотала и совершенно наглым образом положила голову ему на плечо, зарывшись лицом в волосы парня — его гордость: длинные, здоровые и красивые, светлые, как солома, в сочетании с глазами цвета моря в штиль.
— За эти годы ты так изменился — ты стал по-настоящему одним из нас, — пробухтела девушка ему в плечо.
Парень замер, не зная, как реагировать на это действие со стороны Хедер, которая, откровенно говоря ему нравилась, но попросить её руки у Дагура он честно побаивался — не пара он, простой воин, пусть и приближенный к вождю, его сестре.
Она была достойна большего.
Но она была права — за годы жизни среди Берсерков он по-настоящему почувствовал себя среди них своим, частью чего-то большого и важного, а не просто песчинкой, затерявшейся в равнодушном мире.
— И теперь я боюсь, что Мирослава может не принять меня таким, — наконец нашёл в себе силы, чтобы признать Радмир.
— Если твоя сестра действительно такая, какой ты описывал, то она примет тебя совершенно любым, — заметила Хедер.
Неужели она слушала его рассказы о Мирославе? Запомнила его слова?
Может, у него был шанс?
— Она замечательная…
— Тогда тебе не о чем волноваться, — с уверенностью сказала девушка.
Они замолчали.
Повисшая тишина была уютной, семейной, что ли… Радмир часто так молчал с Мирославой, не испытывая никакого дискомфорта.
Не было неловкости.
Была только красота последних дней кончавшегося лета.
— Смотри… — вскинулся вдруг парень. — Вон, на горизонте!
Хедер пристально всмотрелась в море и тоже радостно воскликнула.