Беспокойство грызло девушку, не желая оставлять.
С тем грызущим сердце, пугающим волнением она умылась ледяной водой из бочки, позавтракала и собрала сумку со всем необходимым, с той же нарастающей паникой сообщила Плеваке, что шла в лес и искать её не стоило, и ушла по одной из троп.
Конечно, не видела она, как неслышно проследовали за ней несколько теней, скользя от дерева к дереву.
Не знала она, как с другой стороны точно такая же тень разрывалась между желанием продолжить слежку и продиктованным разумом желанием вернуться в деревню за подмогой.
Земля ушла у неё из-под ног, и Мира едва успела перескочить на казавшееся безопасным место, но, как оказалось, лишь для того, чтобы понять — среди окруживших её вражеских солдат был обученный Маг Земли.
Что же теперь ей делать?
Сбив с нос нескольких противников, она попыталась сделать самое логичное в этой ситуации — сбежать, но…
Не получилось.
Проклятый маг земли!
Когда чистая, ничем не замутнённая боль пронзила бок девушки, она наконец закричала.
Холод вновь окутал её.
Вечный холод.
А она только сумела от него избавиться…
***
Бытие на какую-то часть драконом (ведь кровь Фурии продолжала бегать по его телу, она никуда не делась) накладывало свои отпечатки, путь и осознать их он сумел далеко не сразу.
Он и не сейчас до конца в них разораться, если честно…
Так или иначе, помимо зрения, изменился у Иккинга ещё и слух, и потому голос Миры он узнал сразу.
Что случилось?
Почему она кричала?!
Не думал в тот миг юный Король ни о чём, кроме одного — успеть, помочь, спасти!
Однажды он уже опоздал.
Только не снова.
Только не она!
На поляне, к которой парень оказался меньше чем через минуту, был отряд непонятных солдат, в которых Иккинг без труда опознал проклятых Изгоев. Он оглядел их лишь мельком, даже не беря в расчёт — ему они на один чих, не противники, однако, стоило взору его пасть на окровавленную Миру, то глаза вновь застелила алая пелена.
Парень тихо зашипел, и этот чуть хрипловатый звук с каждым мигов всё больше походил на рык.
Драконий рык.
Примчавшиеся на зов Иккинга Беззубик и его подруга лишь под его мрачным взглядом блокировали выходы с поляны.
Юный Король старался изо всех сил не обращать внимания на режущую боль в сердце, такую знакомую, такую… приносящую отчаянье, бескрайную, беспросветную безысходность, которая не сломала его, но породила в нём холодную ненависть.
А она намного страшнее звериной ярости — он продолжал просчитывать каждый свой шаг, но сил словно стало больше.
Или это были их силы?
Их страх перед притворявшимся, по их мнению, человеком существом делал его сильнее?
Нет, он не притворялся.
Он давно сказал, что стал выше людей.
Наблюдать их ужас было почти забавно — то, как они тряслись при виде его оскалившихся белоснежных клыков, глаз, что загорелись ярче обычного, показывая таким контрастом до какой степени сузился драконий зрачок.
Энергия сгустилась в руках Иккинга, концентрируясь для удара…
Все, кроме Мага Земли, упали на такую выгоревшую на солнце траву — их сердца не выдержали такого напора чужой силы, чужой энергии.
Люди хрипели, люди бились в агонии.
Люди умирали.
Когда он двинулся с сторону специально оставленного Мага Земли, тот трусливо стал отползать — ноги его, видимо, уже не держали.
Парень не поленился наклониться, чтобы потом распрямиться и поднять над землёй схваченную за горло тварь, посмевшую причинить вред принадлежащему ему человеку!
А своё он будет защищать до конца.
Видимо, в нём намного больше от дракона, чем ему казалось раньше.
Хруст позвонков шеи, влажный и звонкий, показался особенно громким в повисшей тишине, развиваемой только звуком биения сердца Иккинга и его едва слышным дыханием.
А Иккинг, не обращая ни на что, внимания подошёл к Мире и сев на землю, прижал её к себе, обнимая.
Он видел, заворожённо и с неверяще, как энергия, тяжёлыми кольцами их обвивавшая, не желала рассеиваться в пространстве, говоря — есть надежда, есть шанс спасти!