Диппер ходил взад-вперед перед доской, после каждого десятого поворота он останавливался и снова перечитывал все записи. Он чувствовал: что-то от него ускользает, что-то очень важное, какая-то деталь, которая поможет раскрыть дело. Но факты кружились в сознании, не желая складываться в единую картину.
Сидящая на поставленном спинкой вперед кресле Мэйбл наблюдала за Диппером, закидывая в рот пригоршни чипсов. Когда пакетик опустел, она взглянула на доску и грустно вздохнула.
— Бедные слуги, вечно они оказывались под ударом призрака из-за хозяина.
— Слуги, — тупо повторил Диппер, затем перевел взгляд на доску.
И недостающая деталь паззла наконец-то встала на место. Все-таки Мэйбл была гением, когда дело касалось внезапных озарений, которые были не понятны даже ей самой.
— Точно, слуги! — Диппер хлопнул по доске рукой так, что та закрутилась и едва не саданула его по башке в отместку за грубое обращение. — Какой же я идиот! Упертый дебил! Осуждал богачей за то, что они относятся к бедным предвзято, но сам ничем не лучше. Я так хотел доказать вину Спенсера, что совсем не видел фактов. Я думал, что цель — Спенсер, раз он богатый засранец, но на самом деле он и его родственники всего лишь попадали под горячую руку призрака!
Диппер еще раз пробежал взглядом по записям.
— Все нападения происходили в присутствии слуг! Если бы убийцей был Спенсер, почему призрак ни разу не напал на него, когда тот был один? Да потому что цель призрака — кто-то из слуг!
Мэйбл зааплодировала.
— Ты такой умница, Диппсон!
— Мы — умницы, — возразил он. — Если бы не ты, я так и тупил бы неизвестно сколько. Что ж, хватит себя обманывать, пора вычислить настоящего убийцу.
— Убийца — дворецкий! — тут же заявила Мэйбл.
— Мы не в дешевом детективе, — устало произнес Диппер. — По идее нам нужно просто определить человека, который присутствовал при каждом нападении. Он и будет целью призрака.
Но все оказалось не так просто. Из пятнадцати нападений в тринадцати присутствовала Долорес. Диппер уже мысленно поздравил себя с тем, что нашел убийцу, хотя ему было совершенно не понятно, за что Долорес могла убить Мерседес. Но теория лопнула как мыльный пузырь. Два оставшихся нападения из списка совершались на садовника Хуана, и рядом с ним в это время Долорес не было.
— Билл все побери, опять тупик. — Подняв челку, Диппер почесал отметину в форме Большой Медведицы на лбу. — Неужели они вместе убили Мерседес? Мать и сын, семейный подряд?
— Я же говорила, надо допросить этого Хуана, — авторитетно заявила Мэйбл.
— Ну да, нужно попытаться его разговорить. Но тебе стоит отвлечь на время Долорес, чтобы она не бросилась защищать своего бедного маленького Хуанито от злобных охотников на привидений.
Мэйбл покачала головой.
— Неа. Лучше, если с ним поговорю я. Псих всегда поймет психа. — Она залихватски подмигнула.
Дипперу, сказать по чести, не хотелось оставлять ее наедине с парнем, который мог оказаться убийцей. Но у Мэйбл действительно лучше, чем у него, получится разговорить человека, у которого не все в порядке с головой. Ее странное мышление и умение найти подход к любому тут очень пригодятся.
— Хорошо, — нехотя согласился Диппер и протянул ей предусмотрительно захваченный из дома диктофон, бессвязные слова сумасшедшего стоило записать не на бумагу, а на пленку, чтобы точно ничего не упустить. — Только будь очень-очень осторожна. Абордажный крюк при тебе?
Со времени их первых приключений в Гравити Фолз Мэйбл всегда таскала при себе свое излюбленное оружие массового поражения, пугая металлоискатели в магазинах. Но Диппер все же решил еще раз проверить.
— Обижаешь.
Мэйбл задрала свитер, демонстрируя обхватывающий ее талию пояс с чехлом. Глядя на этот расшитый бисером канареечно-желтый аксессуар, мало кто бы поверил, что в чехле прячется стальной крюк на веревке.
— Отлично, что у тебя есть оружие, но лучше не геройствуй, — наставительно произнес Диппер. — Если что, сразу кричи и убегай.
То, с каким преувеличенно невинным выражением лица Мэйбл покивала, говорило о том, что она как раз собирается устроить показательное задержание преступника.
— Мэйбл, — строго произнес Диппер.
С минуту он буравил ее осуждающим взглядом, пока она не вздохнула.