– Как ты поняла, что не Будимир это? – раздался голос Радимира.
И хоть вопрос и был ожидаемым, готового ответа у меня не было. Я не знала, как объяснить то, что почувствовала на берегу. Поэтому я повторила сказанное дружинникам:
– Я… увидела. Мне показалось, что на палубе был тот… один из тех… Знакомый мне. Я не знаю точно. Я не была уверена. Просто…
Я поняла, что начинаю невнятно бормотать, но ничего не могла с собой поделать. Не могла я уверенно врать под пристальным взглядом Радимира. Не сейчас. Спасла меня Добронега. Отодвинувшись от меня, она повернулась к Альгидрасу, напряженно смотревшему мне в лицо, словно пытавшемуся уличить во лжи:
– Олег… там Улеб тебя дожидается.
Альгидрас резко вскинул голову, чуть поморщился и скользнул ладонью по повязке.
– К Радогостю?
Добронега кивнула. Альгидрас оглянулся на оставленный угол: стружки на ткани, валяющийся на полу резец. Мне показалось, что он тянет время.
– Я приберу, – тут же воскликнула Злата. На что Альгидрасу оставалось только кивнуть и выйти из комнаты.
– Это как же должно быть худо, что Любава согласилась Олега позвать, – ни к кому не обращаясь, пробормотала Злата, осторожно поднимая ткань, чтобы не рассыпать стружки.
– Худо, – устало отозвалась Добронега. – Нутро взрезано. Тут уж на любое чудо понадеешься.
– Он и не из такого живым выходил, – упрямо произнес Радим.
Добронега только покачала головой:
– Не нынче.
– А Олег поможет? – негромко произнесла Злата, вглядываясь в Добронегу.
– Разве только чудо случится, – покачала головой та, устало опускаясь на лавку.
***
Чуда не случилось. Проснувшись утром после ночи глубокого сна, вызванного какими-то отварами, я встретилась с осунувшейся Добронегой.