…
Вечером этого же дня Анжи с удивлением узнает из новостей по nightpeople-chanell, что она, оказывается, мертва. Фотография изображает ее в анфас, грустную и безразличную, за левым плечом иерарха Бескидского. Ее испепеленное солнцем тело, как выяснилось, было обнаружено почти у самого Дома. Сара, носящая титул «Голос Его Могущества», ослепительно скалясь, заявила от имени иерарха, что преступники будут найдены и наказаны. Из новостей также Анжи узнает, что еще несколько «крупных фигур Семьи» пропали без вести, видимо, похищенные теми же бандитами.
Она молится, чтобы среди них не было Валенсио. Но он не приходит, а он непременно пришел бы, если бы мог. И все равно Анжи молится.
Взаперти, наедине с кровью и плазменным экраном, она большую часть времени проводит, близкая к коме. Организм не выдерживает напряжения последних недель. Ее шатает из угла в угол шестиметровой комнатки, в свободное время она лежит без движения, едва дыша, на спине.
Еще через какое-то время перед ней появляются две новые горничные – незнакомые и словно немые – и приносят ей косметику, украшения и платье. Иерарх Богуслав устраивает пышный приём. Ангелина впервые за последние годы никак не участвует в его подготовке. Стоит ли удивляться: официально она мертва. Слабость все еще не оставила ее, и она едва стоит на ногах. Горничные рассуждают озадаченно, возможно ли будет приделать капельницу с дозатором под пышную юбку платья.
И все это время она хочет – и не может произнести имя «Валенсио». Даже в мыслях. Она представляет его во всех подробностях. Его улыбку, его смуглость, его уверенную, пружинящую походку, его широкие жесты руками, плечами и богатую его мимику. Назвать по имени не получается. Воскрешает в памяти торопливый секс в самолете. Слышит голос, признающийся в любви, вдыхает упоительный аромат его тяжелого тела, сглатывает слюну и слезы…
Если она просто назовет его имя, от него, как от слабого звена, избавятся. Если не назовет, он посчитает Богуслава виновным в ее, Ангелины, смерти, и будет мстить. И его убьют. Так или иначе. А если Валенсио все равно умирать, почему же не назвать его имя? Но не получается. И она молчит и молится.
Это не помогает избавиться от слабости, а лишь усугубляет ее. Ангелину загнали в тупик интриги вампиров, и она не знает, где выход. «Надо было умереть, - с ожесточением повторяет она, раздирая зажившие царапины, и надеясь, что они не срастутся, - уже поздно или еще нет?».
Страх перед смертью побороть куда легче, чем страх перед жизнью; и Ангелине опротивело одинаково и то, другое. Она не хочет наблюдать, чем закончится история, она не может наблюдать, ее физически мутит от перспективы. Если в этой приключении было благо, она свое получила, если было зло – ей уже хватит.
В состоянии сомнамбулического безразличия она приветствует полнолуние – и роскошный приём, который Его Могущество зачем-то организовал.
…
Надо признать, Богуслав Бескидский в этот раз сделал попытку переплюнуть все другие семьи Истока. Возможно, даже кланы Валахии – их представителей он, будучи связан с тамошними князьями давним родством, тоже пригласил. Весь «цвет ночи» собрался у «Палаццо Плаза», пятизвездочного отеля, где весь первый этаж был арендован для развлечений вампирами. Гигантская неоновая вывеска гласила «Тысячелетие», что означало, в честь чего Богуслав затеял мероприятие.
Конечно, сам он понятия не имел, когда именно родился – и это и было прелестью долгой жизни; как люди переносят празднование дней рождения на недели, так вампиры с легкостью делают то же самое, откладывая веселье на годы и даже десятилетия.
«Сколько миллионов евро потратили на это? – думала Ангелина, придерживая левой рукой вуаль – находку для ее положения инкогнито, - что бы сказал садху Ракшас?».
Впрочем, и посланники из Индии были здесь. Новая мода на шелковые вуали – а к вуалям дамы Ночи всегда питали особую склонность – делала всех красавиц соблазнительно неотличимыми друг от друга. Везде виднелись только едва видимые очертания полных губ, украшенных шей, и взволнованные руки, кажущиеся еще более обнаженными из-за вуали. Ангелина, шагнув из машины, ощутила дуновение морского соленого ветра, и улыбнулась, окунаясь в знакомую атмосферу.
«Вся мощь презрительных взглядов и улыбок сегодня не сработает». Как важная светская львица, она поднялась по ступеням, нарочито медленно, оттягивая мгновение, когда можно будет оказаться в богатом зале «Плазы».
- Обворожительно, - целуя ее руку, украшенную топазами, пропел Люций, и Ангелина не была уверена, что он ее узнал, - я у ваших ног.
Ту же фразу на разные манеры повторяли другие встречающие из Семьи. Ангелина искала глазами Валенсио, но его не было.