– Сын Эрники, – понял Фирхайф. – Ну-ну.
Тави чуть поклонился – жест вышел забавно – и тоже переключил свой шлем на громкую связь.
– А могу я Вас звать просто Фирхайф?
– Как хочешь, так и зови. – Машинист немного сбросил скорость, но мальчикам все равно приходилось почти бежать, чтобы оставаться с ним наравне. – И что же молодые люди забыли так далеко от Шарту?
– Собираемся добыть пару центнеров фрата и продать их Вам, – ответил Хинта. – Надеюсь, на тихоходном найдется местечко для нашего товара?
– На тихоходном найдется местечко для всего фрата, который можно купить в Шарту. Вот только не будет ли этот фрат краденным? Вы что, бедовые головы, никак собрались обнести куркуля Джифоя?
– Не весь фрат – его.
– А по-моему, все эти поля как раз таки его и только его. И ваши родители, сорванцы, тоже работают на него. Вот поймает вас охранный дрон да притащит к нему в лапы – то-то будет дело!
– Поля кончаются там, где начинаются скалы. А фрат растет и на камнях.
– Ах ты, маленький хитрец, – рассмеялся Фирхайф. – Решил украсть, не воруя?
– Джифой все равно не пойдет собирать этот фрат. И дроны его не полезут на скалы. Это дикий фрат. Никто не обеднеет, если мы его соберем.
– Ну-ну, Хинхан. Ладно, буду ждать тебя на погрузке! Придешь продавать – поговорим.
Поезд снова начал медленно набирать скорость.
– А почему совсем-совсем нет пассажиров? – уже в спину старику спросил Тави.
Фирхайф оглянулся.
– А чего им ехать в наш поселок? Здесь глушь, вот и не бывает никого. К тому же, политика. Но сегодня есть один. Нелюдимый, правда. Не захотел ехать со мной, сел в другом конце –
Было уже слишком далеко, чтобы еще что-то кричать. Ребята остановились и смотрели, как тихоходный утягивается в поля. Ашайта раскачивался в корзине на спине Иджи и поводил в воздухе руками, будто гладил уходящий вдаль состав, а мимо шли нескончаемые грузовые слоты с припасами из города для сельских жителей.
– Его зовут Фирхайф... – начал Хинта, забыв уйти с громкой связи – и осекся, увидев незнакомца. Тот, закинув ногу на ногу, сидел в одном из кресел посреди безлюдного пассажирского вагона, предпоследнего по счету. Это был молодой мужчина. Его гражданский скафандр представлял собой взрослую версию модели Тави, только вставки были не зелеными и оранжевыми, а желтыми и фиолетовыми. Как и Тави, незнакомец снял свой шлем, и его волосы развевались на ветру, тоже русые, но более темного оттенка. Глаза над кислородной маской были серые.
Поезд уже разогнался, а мальчики стояли на месте, так что чужак промчался мимо них достаточно быстро.
– Пта, – используя уважительное обращение, крикнул Хинта, – вам лучше надеть шлем – над полями вредный туман!
Мужчина ответил жестом благодарности и, кажется, улыбнулся под маской, но совету не последовал. Его фигура становилась все меньше и меньше, пока не исчезла за очередным изгибом спирали.
Хинта вернулся на радиосвязь.