— Вы как-то все странно меня представляете, — подал голос социолог, меланхолично сидя в кресле. — Особенно вы, Карина, и Люцифер Дмитриевич…
Кара вздохнула и продолжила уничтожать свой кофе — сегодня автомат расстарался и сделал особенно вкусно. Ирина Арсеньевна, кстати, на всех обиделась и ушла, а жаль — с ней можно было бы договориться, как женщине с женщиной…
— Оно не вернётся, — неожиданно продолжил Максим Сергеевич, и все подпрыгнули. — Потому что оно не уходило. То, что мы ищем, засело в этом универе и будет тихонько ждать… Но вселяться в разных людей — дело непростое, поэтому оно обретёт ту форму, в какой существовало до того, как напасть на Илью.
— Я даже не заметил, — расстроенно сказал Калина, а потом выпалил: — Вы же знаете, что Стас… Станислав Павлович…
— Что Станислав Павлович гнида, мы знаем, — перебил Мечников. — Остальное вас не касается.
— Тебя тоже, Саша, — улыбнулся Максим Сергеевич и увернулся от скоростного мечниковского кулака.
— Последнее, что я помню, это Станислав Павлович, — разговорился Илья, размахивая пустым стаканчиком. — Он подошёл ко мне и сказал кому-то за моей спиной — «берите этого, собьёт их с толку…»
— Поздравляю! — воскликнул Мечников. — Поздравляю Станислава Павловича! Впервые в жизни у него получилось сделать что-то хорошо, и это не расписание.
— И он нам весьма помог, — пробормотал Максим Сергеевич, думая, что его никто не слушает, но только его все и слушали. — Теперь мы точно знаем главного проводника… и остаётся только…
— Убить Стаса?
— Выпотрошить Стаса?
— Допросить Стаса?
— Ждать, — расстроил социолог. — И ни в коем случае не потрошить Стаса.
Мечников надулся:
— Я думал, ты его тоже не любишь.
— Не люблю. Просто таких стасов надо не потрошить, а сжигать заживо на костре, — очаровательно улыбнулся Максим Сергеевич. Кара вздохнула — ох эти глаза, ох эти руки, ох эти ямочки на щеках, ох эти кровожадные замыслы любимого препода! Ради этого стоит получать высшее образование!
***
Только узрев бабу Машу сзади, Мечников сообразил, что свернул куда-то не туда. А вернее, он по привычке свернул за Барсовым и оказался у него в подъезде. Судя по всему, социолог был погружён в думы ещё более глубокие, потому что при виде бабы Маши сам шарахнулся на полшага назад.
— Сочувствую, — пробормотал Мечников. — Я бы тут с катушек слетел.
Баба Маша наконец повернулась лицом и отбросила швабру.
— Гости дорогие! Андрюша!
— Здравствуйте, — вежливо оскалился «Андрюша».
— Добрый вечер, баб Маш, — обречённо поздоровался Максим Сергеевич. — Пропустите?
— А чего б не пропустить? Лизочка вас уже третий час дожидается! Я её пустила, — похвалилась консьержка. — И вдобавок холодец дала.
У мужчин возникли вопросы: Максим Сергеевич спросил, к чему вдобавок и что такое припёрла самозваная Лизочка, кроме себя, а Мечникову стало интересно, с чесночком или нет. Баба Маша подтвердила, что с чесночком, и поторопила их наверх, открывая заветную вторую дверь в подъезд.
— Я думал, она обиделась, — поделился соображениями Мечников, рассматривая художественную каллиграфию на стенах лифта. — Ох уж эти бабы…
— Хуже Сатаны, — пробормотал волшебник, уставившись в одну точку. — Слушай, а вы не хотите внезапно укатить на свидание и оставить меня в покое?