Пока они пили чай, Бенджамин рассказал, что согласен вернуться в дом бабушки Анки. Что призраки будут ждать там — или их проклятие. Он внимательно следил за Мируной, ожидая огонёк радости или восторга, той одержимости, которая прорастала внутри неё. Но она удивительно спокойно посмотрела на него и напомнила, что именно это и советовала Родика.
— Мы поедем туда. И вернёмся домой.
— И как же Делиа? Что с её призраком?
— Возможно, её мы тоже увидим.
Себастьян предостерегающе посмотрел на Бена, когда тот уже хотел задать ещё пару вопросов о её планах, так что лучше уж промолчать. Впрочем, после смерти Родики на её глазах Мируна стала куда более задумчивой и пугливой. Будто такая смерть пробудил иные страхи.
— Через пару дней, — Себастьян собрал кружки и направился к раковине, чтобы сполоснуть водой. — Все вместе, ладно? Обещайте, что никто не сунется туда раньше других.
Все трое уснули ближе к утру, и никакие кошмары не тревожили.
Мируна нечасто приходила на могилу к дочери.
Она могла говорить с ней в своем воображении, вспоминать их игры или, натолкнувшись на футболку в пятнах сока, долго сидеть без движения, проводя пальцами по ткани. Делиа жила с ней, где-то между ударов сердца, внутри, тёплом, которое однажды принесла в этот мир.
Но сейчас Мируна стояла под мелким дождём перед скромной аккуратной могилой. Прошло так мало времени, а она чувствовала, что горе медленно притупляется и выскальзывает, и это пугало.
Мируна боялась забыть.
Так отчаянно, что ей нужно было ещё раз обнять Делию, почувствовать её хрупкость, услышать смех, чтобы запомнить навсегда, крепко, чтобы никогда не забыть. Ведь как может мать потерять собственное дитя? А если это уже произошло, всё равно так много того, что можно сохранить!
Почти год она не могла понять, как Себастьян вообще дышал и пытался жить дальше, продолжал бизнес, вел дела, встречался с друзьями. Когда первый раз Мируна услышала его смех, её захлестнула волна обиды и боли — неужели гибель Делии для него ничего не значит?
Мируна не хотела забывать.
Простая надпись на могиле и увядшие цветы — не те, которые любила Делиа, хотя кто в три года знает, что больше нравится… ещё пару месяцев назад Мируне хотелось взвыть от этой мысли, раскопать гроб, достать оттуда дочь и сделать что угодно, чтобы вернуть к себе.
Но в последние дни Мируна видела, как тускнеет Себастьян, как все призраки семьи Альбу и Антонеску отнимают его у неё, погружают в нечто туманное и зыбкое. Бенджамин тоже потерял того, кого любил, но у него находились силы, чтобы быть рядом с братом! Мируна же следовала за призраком Делии — и неважно, настоящим или только образом уставшего сознания.
Делиа была светом, и их мир погас с её смертью. Но Себастьян ещё был рядом.
Вчера Мируна представила, что видит те же кошмары про него и про Бена, с которым, возможно, у них не сложились такие уж тёплые отношения, но он всё равно был частью её семьи. Что, если и Себастьяна не станет? Что если помнить придётся слишком о многих, но в настоящем так никого и не останется, только одиночество и пустота, в которой витают призраки?
Мируна шагнула к могиле, буквы расплывались от подступивших слёз.
Она никогда не забудет Делию. Конечно, нет.
Ещё несколько дней назад она думала, что предложи ей кто отдать чужую жизнь за возвращение Делии, начертить кровавые дорожки на скрипучих досках дома, призвать тёмных богов — да что угодно! — и она бы сделала это. Но какой вернётся Делиа тогда? Не будет ли, как те призраки из кошмаров, слизывать пролитую кровь, чтобы сделать ещё один вздох?
Отвернувшись от могилы, Мируна зашагала к выходу с кладбища.
«Я всегда буду помнить тебя, Делиа».
========== -12- ==========
Дом тихо замер.
Тишина холодных осенних полей просачивалась сквозь стены и оседала на полу и деревянных перилах, на оконных стеклах и обивке кресел. Если прислушаться, можно было услышать шепот призраков.