«Я буду ждать тебя! Буду ждать каждый день!» — вдруг всплыли в памяти слова Асахи. «Интересно… — подумала девушка. — Ждет ли он меня теперь, когда знает, что я помолвлена…»
Хоши, стиснув зубы и превозмогая боль, в ушибленной ноге, шла до тех пор, пока стало совсем невыносимо, и она, слабо простонав, оперлась спиной о толстый ствол сакуры и сползла вниз. Попытки встать и продолжить путь успехом не увенчались, от чего на душе Хоши стало совсем гадко. Она думала, что все пройдет по-другому: быстро и легко. Реальность же оказалась суровее. Пройдя совсем небольшое расстояние, она поняла, что это лишь малая часть неудач, что ее ждет. Мысль, что нужно немедленно сдаться и вернуться домой неудержимом потоком смывала всю ее непоколебимую решимость.
«Я такая жалкая…» Хоши начали душить слезы, которые горячим потоком хлынули по щекам против ее воли. Тело предательски било дрожью, которую было не унять. «Жалкая… Жалкая… Жалкая… — пульсировало в мозгу, вызывая все новые приступы слез и паники. — Жалкая…»
— Хоши… — вдруг послышался со стороны знакомый обеспокоенный голос. «Это он!» — пробилась по-детски радостная мысль, но тут же потонула в потоке убеждений о собственной никчемности.
Асаха растерянно застыл на месте, завороженно смотря на худенькую фигурку, содрогающуюся в лихорадочных рыданиях. «Жалкая… Жалкая…» — страшным навязчивым шепотом вторглись в голову чужеродные мысли. На непроизвольно произнесенное им заветное имя фигурка никак не отреагировала, и это его особенно обеспокоило.
— Хоши! — повторил юноша и, подбежав к ней, упал на колени. Девушку срочно нужно приводить в чувства. — Что ты здесь делаешь? — он слегка встряхнул ее за плечи, и она стала лихорадочно смахивать слезы, как будто они были чем-то постыдным. Чем-то, что юноше нельзя было видеть. Асаха мягко перехватил кисти ее рук, и тогда она, наконец, взглянула на него, слабо улыбнулась и прошептала:
— Ты здесь…
Хоши сама поразилась, насколько умиротворяюще на нее подействовали собственные слова. Как будто рядом с Асахой все тревоги становились смехотворными, незначительными, и она это знала наверняка.
— Я же обещал, что буду ждать тебя, — вздохнул юноша, как будто это было нечто само собой разумеющееся. Хоши кивнула. «Обещал…» — Так что ты здесь делаешь? — тихо повторил Асаха вопрос.
Девушка не спешила отвечать. Она какое-то время молчала, отстраненно рассматривая блестящий серп месяца, выглянувший из-за облаков, а потом прошептала:
— Хотела сбежать…
Ответ порядком удивил Асаху. Он и предположить не мог, что аристократка пойдет на нечто подобное, но правдивость ее слов подтверждал узел, перекинутый через ее худенькое плечо и простое, почти нищенское кимоно.
— Сбежать? — так же шепотом, в тон ей, переспросил юноша.
— Никудышная из меня наследница рода Токугава. Боюсь, что не смогу принести себя в жертву династии и сделать то, что хочет от меня отец, — тихо проговорила Хоши и закусила губу, пожалев, что взболтнула лишнего. Юношу, однако, ее реплика только обрадовала, хотя виду он не показал. «Она оказалась храбрее и решительнее, чем я думал».
С пару минут они просто молчали. Асаха о чем-то думал, склонив голову, и он все еще держал запястья девушки, а она не пыталась высвободится. Её успокаивало тепло его рук. Наблюдая за тем, как блики играют в его волосах, она прислушивалась к его размеренному дыханию и постепенно успокаивалась.
— Нет, одну я тебя не отпущу, — прервал молчание юноша, произнеся это скорее, как мысли вслух. И так же, не поднимая головы, добавил: — Я сбегу с тобой.
От такого заявления аристократка вскочила на ноги, как ужаленная, и ахнула от проснувшейся боли в травмированной ноге. Однако о ней она тут же забыла, когда Асаха тоже поднялся и поравнялся с ней:
— Ты спятил?! — с неподдельным ужасом воскликнула Хоши, — Так нельзя! Тебя казнят за моё похищение, если поймают!
Юноша улыбнулся так, что сердце девушки затрепетало в груди: