— Ага, то есть, вам интересно, не Аид ли это прихватил вещички остальных и смылся под невидимостью, а если не он, то кто…
— Да зримый он, зримый, — буркнул Гермес обиженно. — Шлем теперь долго не работает. Другое дело, что мы старика не видим с тех пор, как он ушел. Ну, в людской мир, — он изобразил волнообразное движение, будто показывал рыбку. И добавил экспрессивно: — Малака*!
Звучало жуть как филологично. Я поторопилась догрузиться халвой, предчувствуя очень нехорошие новости. И точно, Гермий обрушил на меня чуть несвязный водопад фраз, от «да он особо никогда ни с кем не ладил», «да эта его философия» и «у него крыша поехала, а нам тут летай… к прекрасным девам».
На интонации на последних словах я уже не реагировала.
Под халву эта история шла, как любимый сериал.
— Так он, значит, поссорился с родичами? — в памяти как по заказу объявилось что-то голливудское про бунты и «захватить власть над Олимпом«… стоп, или это только голливудское?
— Хуже! — Гермий бросил измываться над халвой, нагнулся и выдал театральным шепотом: — Он уверовал!
— А в ко… э-э, собственно, во что?
В ответ вестник с брезгливой гримасой сложил крест-накрест два пальца.
Халва у меня пошла не в то горло, и короткое «ШТА?!» дополнилось кашлем. Дело даже не в том, что представлять вот это самое мрачное и с горящей башкой (это у меня в памяти откуда?) деловито расталкивающим бабулек в очереди в свечной стол грешило приступом заядлого антиклерикализма. А, хотя нет. В этом-то и было дело.
— Да он всегда был… — Гермий облизал палец, поднял его к виску, но вместо того, чтобы покрутить, спустил воображаемый курок. – Ну, это, со странностями. Раньше как-то, правда, находили общий язык. Теперь вот…
— Мне еще что-то нужно знать, — утвердительными интонациями и нехорошим предчувствием выдала я.
И предчувствия, конечно, оправдались.
— А я не говорил, у кого я учился маскироваться? — Гермий невинно поднял рыжие бровки. И задумчиво добавил:
- Да, вообще, и красть тоже…
Комментарий к Античные беседы за кусочком халвы 2
* нехорошее греческое слово
========== Лингвистические барьеры ==========
Вообще говоря, я ко многому была готова.
Например, к громким пересдачам в августе. Гермий честно предлагал вариант в духе «дуну в зачетку — вот и оценка». Дуть в ведомости в нашем деканате бог воров отказывался наотрез, и по его виду можно было заключить, что были, были страшные прецеденты…
Еще я готова была к долгим миссиям. Потому что Геракл, сколько помню, тоже не один год за львами-гидрами шастал, а у меня еще и подвиг покруче: не песика притащить, а самого подземного царя. Чокнутого, мрачного, зловещего вора, могущего стать невидимым и внезапно свинтившего на путь иной веры. К тому же, миссия еще и считалась выполненной только после того, как я представлю пред ясны очи олимпийцев а) Аида, б) шлема и жезла Аида. Без комплектации царь за трофей не считался.
К трудностям меня тоже подготовили, снабдив, во-первых, тем самым жертвенным ножом, который на меня указал и который вот именно меня должен привести к хозяину. Нож был плоским и бронзовым, грелся в руке и тихонько тащил в нужном направлении. В кармане у меня булькался хрустальный флакон с мутной взвесью, о которой было сказано, что это голос оракула, надо будет все усложнить — открою. Еще у меня был моток веревки, спряденной из чьих-то подозрительно мягких волос («Если надо будет вязать», — коротко обмолвился Гермий). Про остальное посланец сказал, что сама додумаюсь — раз уж избранная и читаю книги с такими названиями (и подозрительно покосился на мою этажерку).